«Как это по-мальчишески мило» – ее слова звучали у него в голове. Вот именно, по-мальчишески, повёл себя очень необдуманно и спонтанно, что для него совершенно не свойственно. Снова сдвинув брови, он посмотрел на своё мокрое лицо в зеркале. Он был зол. Очень. Очень зол на себя. Хлопнув дверью, он почти бегом направился к лестнице для персонала. Сейчас единственное, чего ему хотелось – вылить эту злость без остатка и навсегда забыть этот день. И есть только одно место, где он мог это сделать – спортзал, туда он сейчас и поедет.

Тем временем, Кейтрини вернулась за столик, и Пол сразу заметил перемену в ее настроении и задумчивый взгляд.

– Что-то произошло, милая? – участливо спросил он.

– Нет, что ты… Ну что могло со мной произойти… просто я немного устала, прости меня, день выдался очень насыщенным – она виновато улыбнулась. Меньше всего ей сейчас хотелось огорчать Пола своим настроением.

– Перестань, это мне надо извиняться, – совсем не подумал о том, что ты целый день на ногах, а уже поздно! Тебе пора домой, отдыхать. Давай, я провожу тебя до машины.

– Пол, ты самый замечательный, ты знаешь об этом? – Кейтрини взяла его под руку – Я очень тронута твоим вниманием и признательна тебе за понимание.

Пол мягко похлопал ее по руке: – Конечно, я самый замечательный и самый понимающий, – он усмехнулся, – И за это я беру с тебя обещание отвезти меня в аэропорт завтра… Да, – ответил он на ее вопросительный взгляд, – я приехал с тем, чтобы обнять тебя, дочка, и мне незачем надоедать тебе дольше, – подмигнул он.

– Кстати, – Пол остановился, – Ты давно не показывала мне своих картин, не присылала их фото. Неужели ты забросила рисование, Кейтрини? – спросил он строго.

Кейтрини покачала головой:

– Не забросила. Просто последнее время была больше занята рабочими вопросами. Обещаю прислать тебе фото последних работ, – улыбнулась она, – И я как раз задумалась над новой. Хочется испытать себя по-новому, сделать что-то нетипичное для меня…

– Ну, тогда напиши себя, дочка, – Кейтрини удивленно взглянула на Пола, думая, что он шутит, но он был совершенно серьёзен: -Да, ты уже доросла до этого. Попробуй. Разреши себе, девочка моя, познать себя ещё и с этой стороны, – Пол одобрительно сжал ее руку.

До выхода они шли молча, каждый размышляя своё о только что сказанном.

На улице было уже прохладно, и Кейтрини поплотнее запахнула пальто.

– Дальше не ходи. Ты легко одет, можешь простудиться, – заботливо остановила она Пола у выхода. Они обнялись.

– Береги себя, – произнесли они практически одновременно, и Пол поцеловал девушку в щеку. Она пожелала ему доброй ночи и пошла к ожидавшему ее автомобилю.

Краем глаз она заметила кучку людей с камерами, которые явно кого-то ожидали. И, кажется, она знала, кого. Она остановилась и посмотрела на этих людей. Их работа – ожидание. Ожидание нескольких минут возможных кадров и слов. А зачастую – ожидание очередного разочарования, когда никто так и не появится из заветной двери.

Когда-то и она жила ожиданием. Ожиданием чуда, ожиданием счастья. Что кто-то придёт и сделает это для неё. А потом, когда ей надоело ждать, она просто пошла и открыла заветную дверь, чтобы самой сделать себя счастливой. И у неё все прекрасно получилось, и, она была уверена, и дальше будет получаться. Если она этого будет хотеть.

Кейтрини улыбнулась и закинула голову к небу.

«Спасибо и за этот день. Спасибо за счастье. Сейчас-есть-я.»

Усаживаясь в машину, она уже не видела, как один из репортеров рассматривал на своём фотоаппарате только что отснятые кадры с красивой молодой женщиной в темном пальто, с обращенным к небу лицом, светящимся от лунного света. Эту фотографию он разместит в своём портфолио и назовёт «Любимая небом». Несколько часов ожидания впустую известной личности, что так и не появился, того стоили, подумал он, довольно рассматривая снимок.