– Здравствуйте. Меня зовут Джон Швецский, я помогаю в расследовании убийства вашей подопечной. Вы не могли бы ответить на несколько вопросов?

– Я только и делаю, что отвечаю на вопросы. Никто еще не сказал, как мне дальше жить, если они забрали мою Эм! – Анжела поежилась, сдерживая очередной поток рыданий.

– Кем вам приходилась покойная Эмма Руд?

– Дочь моей племянницы. Ребекка умерла, родив ребенка. Муж от нее сбежал, паршивая псина! У Ребекки была только я, моя сестрица Анна скончалась от передозировки. Я заботилась о девочке с детства и до самого брака, и обещала, что смогу вырастить Эм. Видите ли, сама я была бесплодна, а детей хотела больше жизни. Малышка стала мне как дочь. Моя дочь… Моя маленькая, милая, – фраза оборвалась. Женщина глухо разрыдалась. Швец протянул ей платок, не понимая, как разговаривать дальше и что ему вообще стоит делать.

– Я понимаю ваше горе. Я здесь, чтобы помочь вам. Успокойтесь и мы продолжим, – на последней фразе он вдруг понял, что на месте Анжелы себе бы не поверил. Ну, вот какой толк от того, что ее десять раз расспросят? Она и так, судя по всему, на грани нервного срыва или чего-то в этом роде. Если уже не сорвалась, конечно.

– Да… Да, – затихая, произнесла несчастная.

– Вы знаете, с кем общалась покойная? – Швец постарался смягчить тон, но опять вышло не слишком дружелюбно.

– Разумеется. Всех своих друзей малышка приводила домой… Их было четверо: три девчонки и один мальчишка, забавный такой, тоже с веснушками… У меня сохранились их имена и адреса, если нужно.

– С кем виделась Эми в день убийства?

– Я не знаю. Но это точно был кто-то другой – ребята видели ее в школе… Она ушла в сторону дома, как всегда… Но не добралась…

Рыдания раздались с новой силой. Брюнет откинулся на спинку кресла и закурил.

– Как я понимаю, подозрений на кого-то конкретного у Вас нет?

– Какие подозрения? Эмми была чудесным ребенком… Она и мухи бы не обидела… Боже, мое дитя! За что Бог забрал мое дитя?! Она же тоже верила в него…

– Как часто вы посещали церковь? – резко сменил тему Швец.

– Каждое воскресенье, иногда Эмми ходила одна… Ей так нравилось величие соборов! Костелы привлекали ее внимание… Она хотела их рисовать… Моя девочка, моя бедная девочка! За что, Господи, за что?!

Швец вздохнул, приоткрыл дверь и позвал Лори. Девушка мгновенно подбежала к другу.

– Что? Ты все-таки довел ее до слез, паршивец?!

– Я не могу так работать. Поговори с ней сама, умоляю. Ты же женщина. Ты должна уметь нежнее обращаться с клиентами. Я не знаю, как успокаивать убитого горем человека.

– Я с ней уже разговаривала.

– Тогда отпусти ее! – чуть ли не заорал Швец, осознавая бесполезность ситуации.

– Ладно, – вздохнула Лори и прошла в кабинет. – Анжела, Вы можете быть свободны. Дальше я сама разберусь. Как что-нибудь изменится, мы дадим Вам знать.

– Да… Да… Спасибо, деточка.

Когда женщина покинула участок, Швец издал вздох облегчения и развернулся к своей подруге.

– А теперь рассказывай.

– Будто ты ничего не знаешь, – фыркнула брюнетка. – Если бы все было очевидно и просто, тебя бы не наняли.

– Спасибо, успокоила, – усмехнулся в ответ мужчина. – Я знаю, что вы не справляетесь без Швеца Великолепного!

– Можешь перечитать все показания. Больше ничем помочь не могу.

– Уговорила! – слишком наигранно поклонился детектив.

Лори рассмеялась, прошла к своему столу и вручила Швецу стопку бумаг.

– Развлекайся. У меня еще куча дел, – девушка хлопнула дверью и исчезла в веренице коридоров. Джон углубился в чтение.