Сегодня отправилась к Зиминым по приглашению – свекровь (бывшая, разумеется) зазвала собирать перезревающую смородину. Да и обычная прополка грядок тоже лишней помощью пожилым садоводам не будет. Ещё на подходе к участку услышала писк и визг. Ясно, бабушке опять привезли внуков, четырёхлетнюю Настёнку и двухлетнего Никитоса. Их мама уже давненько вышла из второго декрета, чтобы не потерять денежную должность. Если бы свекровь предупредила, я бы хоть по безделушке какой-нибудь детям привезла, а так выходит – в дом с малышами с пустыми руками входить.

– День добрый! Что же не сказали, что у бабушки тут такие дорогие гости? – Ставлю сумку со свежим хлебом и молоком на крыльцо маленького дачного домишки.

– Ну… – смущается свекровь. – Вдруг бы ты тогда не приехала? Всё-таки… – разводит руками хозяйка.

– Ой, скажете тоже! – отмахиваюсь я. – Здравствуйте, карапузики.

– Дласти, тётя Фоня, – отчего-то Насте до сих пор не даётся упрямая буква «с».

– Кто со мной в магазин за мороженым?

Четыре любопытных глаза уставились на появившегося на крыльце свёкра.

– Мовна, деда?

– Привет, Софья. Только глядите мне – по мороженому и всё! Конфет в доме и так полпуда. Бабка с утра целую авоську припёрла добра этого. И чтоб сюда приволокли морожено́. Неча по дороге кусать, не бомжи.

– Хорошо, как скажешь, деда, – улыбаюсь я в смеющиеся глаза напрасно изображающего суровость старика.

На закате неожиданно прикатил за детьми Саня. Нерешительно потоптался у калитки и двинулся сразу к кусту, у которого на низкой скамеечке сидела я, занятая заполнением пластикового ведра красновато-чёрными смородиновыми шариками, чуть не лопающимися от накопившейся в них терпкой сладости.

– Привет, Сань.

– Привет. Как твои книжки?

– Никак, – пожимаю плечом. – Библиотеку нашу закрыли. Так что я теперь на картонной фабрике. Имею дело не с готовыми книжками, а с будущими обложками, так сказать.

– Ясно, – вздохнул Саня.

Особо нам друг другу сказать было нечего, и я просто кивнула, не прекращая кидать крупные блестящие ягоды в ведёрко.

– Ну ладно, поехали мы.

– Счастливо, Саш.

– Пока.

Даже странно: абсолютно ничего не ёкнуло внутри при встрече с человеком, с которым прожила почти ровно десять лет. Скажи мне сразу после свадьбы, что когда-нибудь мы с Саней станем совершенно чужими друг другу и даже печали не останется – ни за что бы не поверила. А оно вон как получается…

***

Жара за окном становилась всё невыносимее. Зимины пригласили маму с бабой Тоней к себе на дачу, где благодаря прохладному ароматному ветерку из тайги духота переносилась гораздо легче, чем в многоквартирном «каменном мешке». Но даже отсутствие раскалённого асфальта вокруг и городского шума не спасли бабулечку от сердечного приступа. Как раз в тот день я приехала с двумя сумками «стратегических запасов» для дачников. «Скорую» в пригороде пришлось ждать непереносимо долго. Как же медленно тянется время, когда под угрозой жизнь близкого человека, а ты бессильна хоть чем-нибудь помочь!

Вердикт прибывших медиков был однозначным – нужно везти в стационар.

Баба Тоня в любой ситуации оставалась верна себе: ещё пять минут назад в окружении перепуганных нас она тихонько постанывала на лавочке в увитой девичьим виноградом беседке с мокрым полотенцем на лбу, но услышав про госпитализацию, встрепенулась:

– Я на вашем катафалке никуда не поеду!

Закалённый многолетним опытом общения с подобным «контингентом» фельдшер философски заметил:

– Нормальный катафалк, проверенный в боях с нашим бездорожьем. Сюда же мы доехали, нигде не застряли. Родственники, собирайте бабулю.