Годы шли. Начав с самых низов, Наташа дослужилась до директорского кресла и стала Натальей Петровной. С мужчинами у нее не складывалось. Она не жаловалась Алене и говорила об этом очень лаконично. Да и то только после настойчивых расспросов. Похоронив мать, единственная дочь в неполной семье окончательно заледенела и превратилась в Снежную королеву. Лишь в доме Алены «ледышка» оттаивала и становилась самой собой.

— Давай не будем вспоминать. Никогда, — тихо попросила Алена. — Было и было.

— И я о том–же, — усмехнулась Наташа. — Я к вам ненадолго. Ночью самолет, на недельку хочу в горы смотаться. Устала от людей. Дико.

— Хорошее дело. Да и подчиненным от тебя отдохнуть надо. Застращала всех. Вон как Сергей беспрекословно слушается, — засмеялась хозяйка дома.

— По–другому никак. Мгновенно садятся на шею. Пусть лучше боятся, — коротко хмыкнула «ледышка».

— У тебя же завтра день рождения! — всплеснула руками Алена. — Сорок! Это ж юбилей! А ты от людей сбегаешь.

— Ой, не напоминай о возрасте, — поморщилась Наташа.

— Молчала бы, — хмыкнула мать четырех детей. — Это я выгляжу на свои сорок пять, а ты, — она внимательно оглядела лицо и руки подруги, — тридцать, не больше, — встретившись с Наташей взглядом, тихонько добавила: — Если не смотреть в глаза. Там плещется мгла и вечность. Бо–о–ойтесь меня, — прошептала зловеще, медленно поднимаясь со стула и угрожающе нависая над подругой.

Громко рассмеявшись, Наташа Добронравова дурашливо показала язык. Зацепившись взглядом за темно–синюю папку, внезапно стала серьезной. Взяв ее в руки, внимательно посмотрела на разыгравшуюся подругу. Тут же сев обратно, Алена чуть подалась вперед и сурово сдвинула брови.

— Не нервничай, — коротко улыбнулась Наташа. — Тут завещание. Если со мной что–то случится, все делится в равных долях между твоими детьми. Если на тот момент они не достигнут совершеннолетия, ты распоряжаешься всем, — видя, что Алена начинает сердито пыхтеть, быстро добавила: — Я его написала давным–давно. Не смотри на меня так.

— Да ты!.. Бабе завтра всего лишь сорок, а она завещания пишет! С ума сойти! — воскликнула Алена. — Или есть повод? — подозрительно прищурившись, она внимательно посмотрела на подругу.

— Да вроде нет, — усмехнулась та. — Просто пусть у тебя будет.

Абсолютно точно Наталья не собиралась сообщать, почему именно сегодня решила отдать документы. Завещание действительно было составлено три года назад и спокойненько пылилось в домашнем сейфе. Но то, что сейчас происходило у нее в душе... Тревога не отпускала ни на мгновение, а нехорошие предчувствия не давали женщине покоя.

— Ну раз так, — не веря подруге, протянула Алена. — С тобой спорить без толку. Пусть у меня лежит. Надеюсь, потеряется. Если я правильно помню, ты ж его в любой момент можешь переписать? Ведь правда же? — она с надеждой посмотрела в глаза Наташе. — Не нужно это, — женщина указала на папочку. — Знаю, что ты сейчас скажешь, но… Я не говорила. У меня, вон, Митька подработку еще взял, чтобы тебе деньги вернуть. Мы помним, ты их сама предложила и подарила, только не деньгами меряется дружба. Не можем мы так! Ты же понимаешь?

— Понимаю. За что вас обоих ценю. Однако это мое решение. Хочешь ты того или нет, все останется как есть, — смягчив улыбкой резкость слов, Снежная королева посмотрела на хозяйку дома. — У меня не было и не будет семьи, Алена, и никого, кроме вас, ближе и дороже нет. Я всю жизнь зарабатывала деньги. Поверь, я это очень хорошо научилась делать, — она горько усмехнулась. — Мы все рано или поздно уйдем, и я хочу, чтобы обо мне вспоминали добрым словом дети. Раз не мои, то твои. Может, эти деньги не сделают их счастливыми, но в чем–то облегчат жизнь. И нет, — предугадывая ход мыслей подруги, отрицательно покачала головой, — детские дома или больницы я спонсировать не собираюсь. Почему? Потому что не хочу. Это мой выбор. Уважай его, пожалуйста.