Первые 25–30 лет колонистов очень удручали. Строительство домов, возделывание ферм, приобретение лошадей, быков, коров и необходимого инвентаря, обустройство на совершенно новом месте с незнакомым климатом – требовало существенного изменения образа жизни, сильного напряжения при возделывании паровых земель – древних степей, которых никогда не касалась рука человека. Всё это сопровождалось несколькими годами неудач и бед. Неурожаи в 1821,-22,-23,-33; борьба с вредителями и болезнями животных в 1823,-33,-39,-44; саранча в 1826, -27, -47, холера в 1831, -48, -55 годах и другие бедствия.

Не все колонисты были в состоянии преодолеть возникшие трудности, некоторые покидали Лейпциг. 43 семьи, которые не смогли выдержать неожиданное и невыносимое давление природы, эмигрировали в Сербию.

Но были и другие иммигранты. В 1843 г. сюда прибыло пятнадцать семей из колоний Вормс и Рорбах (Берасанская группа колоний в Черноморском регионе), которые были привычны к местной экономике в чрезвычайно экстремальных природных условиях, умели сеять и получать хорошие урожаи зерна на этих землях. Медленный прогресс экономического роста был окончательно сломлен в Лейпциге с 1848 г., когда колония стала подниматься из своего ничтожества и пыли. Готтлиб Хан писал об этом периоде: “…Первому поколению угрожала смерть, второе терпело нужду, и только третье получило хлеб”.

В 1825 г. был построен молитвенный дом с колокольней, в 1829 г. – школа, в 1868 г. – вторая школа, в 1907–1908 гг. была построена крупнейшая в Бессарабии церковь в готическом стиле на 1000 посетителей. Этому приходу принадлежали девять населённых пунктов с 5000 душ. В 1920 г., во время визита короля Фердинанда I и королевы Марии Гогенцоллерн, их имена были внесены в Библию алтаря.

Теперь с колокольни можно было увидеть два ряда красивых домов с белыми цементными кровельными панелями, пятикилометровые аллеи акаций по обе стороны от деревни, порядок и чистоту, уже вступивших в благосостояние жителей. В 1917 г. состояние немецких колонистов из Бессарабии было признано большевиками как “очень богатые”, и поэтому они сразу были обложены в высшей степени высокими налогами. Угроза репрессий наступила уже 5 декабря 1917 г., это была гроза для помещиков.

В 1918 г. по мирному договору Бессарабия была передана Румынии. Это было спасение! Готтлиб Хан говорил так: “Наша маленькая страна, наша родина была сохранена божественным умыслом. Румыния спасла нас от гибели”.

В 1913–1915 годах проложили железную дорогу, вблизи основали железнодорожную станцию с погрузочно-разгрузочной функцией, которая тоже называлась Лейпциг – это увеличило возможности по продаже продукции во всех направлениях с наилучшими ценами.

В 1927 г. в общине было 936 домов, 135 насосных колодцев и 121 артезианская скважина. Это способствовало тому, что здесь охотно останавливались иноземцы, чтобы насладиться вкусной «Лейпцигской водой». Большинство фермеров старались опробовать лучшие и наиболее прибыльные сельскохозяйственные машины и наряду с пшеницей, овсом, кукурузой выращивали масличные культуры, такие как лён, клещевина и соя.

2 сентября 1927 г. Лейпциг потерпел тяжёлый удар. Проливные дожди наполнили пруд возле поселения, прорвали плотину и превратили реку Когильник в яростный бушующий поток, набросившийся на деревню. Результат: 371 жилой дом и 435 хозпостроек были полностью разрушены, 357 зданий повреждены, 1400 домашних животных нашли смерть…

Но Лейпциг возродился! И хотя правительство Румынии ввело закон (22.12.1918 г.) об экспроприации земли, который затрагивал многих колонистов, все могли улучшить результаты собственной экономики при соответствующей инициативе и риске. Благосостояние бессарабских колонистов – 90000 жителей в 147 населённых пунктах – было замечательным. Приветливые белёные известью дома между лиственными деревьями, цветущие сады, аккуратные, прямые как стрелы улицы, величественные церкви и школы в центре сёл, дорогая одежда колонистов, их осанка, самодовольство, независимость и уверенность в себе – всё указывало на это.