Собственный бизнес теперь казался ему поджарой, мускулистой машиной по производству денег, точной и безжалостной. Он опять собирался купить тот самый участок, но, само собой, за совершенно другие деньги, и радостно улыбался, вспоминая, какие бешеные бабки едва не пустил на ветер.

Андрей припарковался на своем месте, самом близком ко входу в шестиэтажный офисный блок. Булыгин не заметил, но трое девушек, едва увидев его машину, торопливо потушили сигареты и скрылись в здании. Андрей считал себя хотя и требовательным, но отзывчивым и дружелюбным начальником. Подчиненные полагали иначе. По их мнению, Булыгин был злобным демоном, придирчивым, мелочным, безжалостным и мистически вездесущим. Андрей был бы сильно удивлен, узнав, как средние служащие спихивают друг на друга встречу с ним, а младшие пытаются не пересекаться даже на лестнице и в коридорах.

Парковка была тщательно вычищена, снег убран в аккуратные сугробы по периметру. Горели уличные фонари, светилась красным огромная вывеска с названием и логотипом компании. На полпути ко входу в офис Андрей бросил взгляд на навес рядом со складом. Что ты будешь делать! Навес был полностью забит поддонами с продукцией, крайний ряд даже не влез полностью и торчал наполовину уже на улице.

Булыгин распахнул дверь в воротах склада. Сколько ж можно! Яично-желтый погрузчик катился вдоль стеллажей с продукцией. Водитель, молодой парень откуда-то из Средней Азии, слушал музыку из старенького магнитофона, висевшего на подлокотнике водительского кресла. Что-то такое этническое, с его родины. Андрей попытался вспомнить имя. Фаррух? Фарид? Или вообще Джурабек?

– Михалыча позови. – Андрей решил обойтись без имени.

Водитель только тут заметил Булыгина, остановил машину, торопливо спрыгнул, выключил магнитофон. Закончив с суетой, он вытянул шею к Андрею, молча переспрашивая.

– Костю мне сюда. Константин Михалыча.

Андрей решил дождаться Михалыча на улице, на рампе. Что бы ни думали о нем подчиненные, устраивать разносы он старался наедине, подальше от чужих глаз. Михалыч не шел, и Андрей начал замерзать. На улице он проводил всего несколько минут в день, машина была оборудована дистанционно включаемым подогревом, так что одевался Андрей не по сезону. Булыгин подумал, не подождать ли внутри, а на рампу выйти уже вместе, но это немного портило запланированный эффект.

Наконец вышел Михалыч. Про него хотелось сказать «выкатился», такой он был круглый и румяный. Ему перевалило за пятьдесят, но можно было дать и сорок. Морщины растворялись в крепкой пухлости, а седина была почти незаметна в пшеничных волосах и усах.

– Андрей Палыч, доброе утро! – бодро поздоровался он.

Михалыч, как всегда, был бойким, добродушным и деловитым. Если бы не бегающие глаза, можно было бы подумать, что он представления не имеет, о чем пойдет речь, и вины за собой не знает.

– Михалыч, что за херня?

Михалыч очень убедительно принял самый невинный и удивленный вид.

– А что такое?

– У тебя товар под снегом. А так полный порядок.

– Ну, не под снегом, под навесом.

– Угу. А косой снег? А ветром носит? Ты понимаешь, что это картон? Половина вообще так торчит.

– Андрей Палыч, а как? Ведь снег убирали. Потом машин наставят, техникой уже не развернешься.

Андрей не сдержал вздоха, разговор этот повторялся не впервые и сильно ему надоел.

– Михалыч, товар должен стоять на складе, а снег – быть убран. Именно в такой последовательности. Это понятно? Не успеваете – добьете машинкой, лопаты тоже пока не отменили.

– Хорошо, – хмуро буркнул Михалыч.

– Стикеры я снял, – Андрей помахал в воздухе смартфоном. – Будут возвраты – вычту с премии склада.