Понимание города Р. Парком и Э. Берджессом нашло свое отражение в многочисленных публикациях их учеников: Р. Д. Маккензи [151], Н. Андерсона, Э. Морера, Р. Кейвена, Ф. Трэшера, Ф. Фрейзера, Г. Мак-Кея, Дж. Ландеско [137] и др., продолживших воспринимать город как «социальную лабораторию».

Представители Чикагской школы урбанистики верили в объективность своих исследований, перенося знания, полученные в результате исследования Чикаго, на все другие города. Видя в городе не уникальный, а скорее типичный индустриальный город западной цивилизации, развивающийся и линейно прогрессирующий, главное внимание чикагцы уделяли центру города, указывая, что остальные районы всегда будут тяготеть к нему, а жизнь социума – разворачиваться вокруг него.

Современные городские социологи проявляют тяготение к синтетическим подходам в рассмотрении многочисленных феноменов, касающихся взаимодействия общества и городского пространства: от процессов сегрегации пространства и их влияния на поведение горожан до исследования моральной паники, которую люди испытывают в городской среде [286].

Западные социально-экономические исследования города получили свое развитие благодаря проявлению общественных практических потребностей [169]. Экономическая составляющая городских исследований была логичным продолжением социологической проблематики. Именно представители Чикагской школы заложили основы эмпирических исследований города и существующих в нем проблем и выявили закономерность, что в большинстве случаев проблемы города связаны с социально-экономическими факторами, нежели его территориальными особенностями.

Начиная с 1960-х гг. городские исследования стали осуществляться в русле «антагонистических» программ. Первую программу реализовывали последователи М. Вебера, вторую – К. Маркса и его работ [154, 155]. Ориентация на учение Маркса прослеживается в трудах Лефевра. Он отмечает, что веберовская школа социологии не способна ответить на вопрос: как и с помощью чего создается и распределяется пространство в условиях западного рынка как дефицитный товар?

В целом марксистская традиция направлена на анализ значения и статуса городов в формировании капиталистических отношений. Город считается эпицентром социально-классовых противоречий, преодолеть которые можно путем пересмотрения планового развития города, осуществляемого его коллективным собственником. Отсюда возникает вера в то, что плановое переустройство городской территории приведет к изменению образа жизни населения.

Ярчайшим представителем экономических исследований является М. Кастельс [282–284], проанализировавший роль городской системы в способе производства. Выступая изначально за коллективизацию потребления в городском пространстве, ученый постепенно переходит к концепции информационного общества. В качестве основы городской экономики он видит возрастание информационной стоимости.

В западных экономических исследованиях большое место принадлежит изучению проблемы городского образа жизни, его качества и уровня. В 60–70-х гг. XX в. приверженцы линии Маркса взяли курс на разработку методов прогнозного моделирования, которое предполагало формирование моделей возможных состояний города. Представители Массачусетского технологического института А. Слоун и Дж. Форрестер [251] разработали компьютерную методологию прогнозирования и стратегического планирования развития города, которая была признана в мире.

Для современной урбанистики характерны разработки концепций «города-предпринимателя» [177], «города – машины роста» [319, с. 345], которые призваны повышать экономическую стоимость городских пространств. К городу начинают применяться модифицированные теории менеджмента и маркетинга [315], которые сегодня реализованы в ряде конкретных западноевропейских городов (Лионе, Мюнхене, Кливленде и др.) [44].