С первой половины 2000-х гг. в России начали усиливаться тенденции снижения степени допустимой критики власти на центральных федеральных телеканалах, что, как отмечали исследователи того времени, «означает фактическое окончание либертарианства на государственном телевидении. Возобновляется авторитаризм. Он проявляется через не афишируемый контроль над содержанием общественно-политических программ и запретом на критику в адрес высшего руководства страны. Тем не менее, было бы преувеличением считать такое положение жестким авторитаризмом, поскольку допустимой остается критика ряда высших органов государственной власти, например, Государственной Думы и, в некоторой степени, правительства РФ. Таким образом, нормативную модель нынешнего государственного российского телевидения можно охарактеризовать как мягкую авторитарную и социально безответственную, отмеченную корпоративным эгоизмом, но всё же направленную в сторону постепенного восстановления социальной ответственности и обслуживания общественного интереса»[67]. Как мы могли наблюдать, с тех пор тенденция к монополизации СМИ (и в первую очередь телевидения) со стороны власти только усилилась.
Общественное мнение не всегда способно адекватно и полноценно репрезентировать точку зрения выражающих его индивидов, а, следовательно, и защищать их интересы. Поэтому среди основных его характеристик крайне важно учитывать некомпетентность людей, руководствующихся ложными предрассудками даже при принятии ответственных жизненных решений. Это свидетельствует о том, что само общественное мнение во многом зависимо от стереотипов, распространенных в массовом сознании.
Особенно это заметно во время выборов, когда одинаковым правом голоса обладают и доктора наук, и люди, не имеющие образования. Подавляющее большинство избирателей не способны объяснить разницу между социально-политическими программами кандидатов. Так, например, по данным фонда «Общественное мнение» мотивы голосования избирателей за конкретную политическую партию на парламентских выборах 2003 г. распределились так[68]:
Мотивы
Голосовали за партию (% от числа проголосовавших)
Единая Россия
КПРФ
ЛДПР
Родина
Яблоко
СПС
Нравится программа
11
9
16
44
42
26
Нравится лидер
7
2
49
22
22
17
Доверяю партии
13
11
6
9
8
7
Из чувства протеста
0
3
2
1
8
7
Имидж партии
34
3
1
13
7
24
Затрудняюсь ответить
13
10
13
9
6
7
По итогам голосования «Единая Россия» получила 308 мест в парламенте, КПРФ – 46, ЛДПР – 35, «Родина» – 29, «Яблоко» – 4, СПС – 3[69]. Таким образом, уверенную победу одержала «Единая Россия», чей электорат, как видно из таблицы, в большей степени ориентировался на имидж партии (во многом сращенный с имиджем действующего президента), т. е. на чисто внешние субъективные критерии, и ориентацию на зрительные и эмоциональные образы, воспринимаемые в ходе просмотров рекламных роликов.
Те политические партии, чьи избиратели в большей мере, чем остальные, сделали свой выбор в пользу предвыборной программы, либо вообще не прошли в Думу, либо составили в ней ничтожное меньшинство и были вынуждены блокироваться с другими политическими силами («Яблоко», СПС). Таким образом, очевидно, что авторитет общественного мнения обусловлен исключительно его опорой на неквалифицированное большинство. Других источников силы у этого авторитета нет.
По данным Т.З. Адамьянца[70], сообщения средств массовой информации осмысленно воспринимают только 13,6 % аудитории. Эти люди способны не только осознавать предвзятую направленность акта коммуникации, в который они вовлечены в роли реципиентов, но и самостоятельно сформулировать ее конечные цели и суть. Частично адекватно, т. е. отмечая не сверхзадачу, а конкретную узкую цель, тексты сообщений воспринимают 27,2 %. Большинство же – 39,2 % – воспринимают информацию неадекватно, т. е. не осознавая ни стратегических, ни тактических задач коммуникатора и не анализируя критически обрывочные сведения. И поскольку в процессе выражения общественного мнения последние имеют такое же право голоса, как и первые, логично предположить, что если не вся аудитория в целом, то, по крайней мере, значительное ее большинство представляет собой объект, достаточно легко поддающийся информационному воздействию и манипулированию.