А у яблочка были другие планы. Потому что, как выяснилось, откусить кусок круглого, гладкого, облитого уже застывшей глазурью яблока не так-то просто! Особенно если тебе уже не семь лет и зубы у тебя последние, окончательные, тебе с ними ещё долго жить. И лучше бы в любви и согласии. Нож к яблочку не прилагался. И я мучилась теми же проблемами, что и лиса в бессмертной басне Ивана Андреевича.

Наконец решилась. Чёрт с ними, с зубами. Не оставаться же без яблочка. «Хруп» получился таким громким, что я невольно покосилась на спутников. Но нет, они были слишком заняты беседой. У меня ещё был шанс стереть с моськи красную карамель, пусть даже и рукавом. Однако зубы разомкнуть у меня уже не получилось. Совсем. Карамель намертво склеила челюсти. К тому же я понимала, что, даже если мне это удастся, выглядеть я буду как не очень опрятный вампир после обеда.

А разговор тем временем принимал интересный оборот. От сюжета книги Марина перешла к более насущным вопросам книгоиздания:

– В общем, я не знаю, куда её теперь отправить. Адреса редакций надо раздобыть, что ли… А где их взять? В этом твоём Интернете?

Алекс тяжело вздохнул и начал объяснять, что рукописи сейчас принимают исключительно в электронном виде, что для начала надо текст набрать, а потом через Интернет отправить по сайтам издательств.

– А если украдут рукопись? И издадут под чужим именем?

– Да никто не украдёт! – Шёл второй час увлекательной беседы, и Алекс явно терял терпение. – Кому нужно связываться? Скорее проблема обратить на себя внимание! И вообще, на эту тему тебе гораздо больше Юля расскажет. Она у нас и писатель, и юрист, между прочим. Да, Юля?

На эту тему Юля могла бы очень много сказать. Целую лекцию прочитать часа на три. Об особенностях отечественного книгоиздания, амбициях авторов и той реальности, с которой им приходится сталкиваться. Наверное, моя вдохновлённая лекция о трёх собственных книгах и их мытарствах по издательствам разбила бы иллюзии Марины о лёгком хлебе писателя, а заодно и образ маленькой девочки с яблоком на палочке, каковой я, наверное, показалась. И всегда, чёрт возьми, кажусь рядом с Алексом. А может, Марина бы просто не восприняла меня и мои слова всерьёз. Но, увы, лекции не случилось. Потому что красная карамель была чертовски прочной.

Памяти Иосифа Давыдовича

– Да не пойду я! Отстань от меня пожалуйста! – Алекс был искренне возмущён. – Я и так выполнил экзотическую культурную программу на десять лет вперёд! Сначала музей Островского, потом концерт этих… Как их?

– «Тату», – мрачно подсказала я, рассматривая цветок магнолии, распустившийся прямо у нас за окном.

Я уже сто раз пожалела, что потащила его на тот концерт. И что сама пошла, тоже пожалела. Большей халтуры я никогда ещё не видела. Воспитанной на старой эстраде, с костюмами, бабочками и брюками-не-дай-бог-присесть-и-помять, мне было дико видеть, как девчонки в майках, будто завернули на собственный концерт в «Фестивальном» прямо с пляжа, скачут по сцене под фанеру, пиная колонки, а порой и садясь на них. И тщетно я пыталась тогда объяснить Алексу, что просто пыталась побыть как все. Вписаться в интересы своего поколения. Побыла. Не понравилось. Алекс вообще провёл половину концерта в баре, любуясь морем.

– Вот! На «Тату» я с тобой ходил! А теперь ты предлагаешь мне пойти на Кобзона?!

– Поверь, он лучше, чем «Тату». – Я задумчиво посмотрела в кружку с безнадёжно остывшим чаем и вылила остатки в горшок с кактусом. – Тебе понравится!

– Мне?! Кобзон?!

– А ты его слушал? Хоть раз? И вообще, он легенда, понимаешь? Живая пока ещё легенда. И если есть возможность сходить на его концерт, ею надо пользоваться. Он больше не гастролирует, вообще-то. И тот факт, что он решил отметить юбилей в Сочи, огромная удача!