… на весьма короткий срок они оказываются в растерянности. Но потом все возвращается на круги своя… Другое дело то, что они не в состоянии оценить этого, обозначить словами, ибо привыкли жаловаться друг дружке на судьбу, то бишь на Мойру, но на деле-то они счастливы. И могут улыбаться… Вспомни поминки. Только что покойный предан земле. И, если верить их словам, случилось непоправимое, но за столом, уже через несколько часов после выноса тела царит оживление. Подсознательно каждый из присутствующих отдает себе отчет в том, что сам-то он жив. И этого уже довольно для того, чтобы быть счастливым… Разве я не прав? Спроси любого из них, согласен он лишиться всего, но остаться живым, или же в одночасье стать баснословно богатым, но завтра же отправиться вослед за усопшим? и он ответит. И ты знаешь, что он ответит, Мавра… Люди всегда готовы удивиться и улыбнуться… Разве ты, любимая, не удивилась бы теперь, когда спина твоя болит и холодно, и голодно, когда бы здесь вдруг оказался, скажем, павлин?

ПЛАТОША Вы взяли с собой павлина? Ты взял с собой павлина, дорогой Матфей?

АГРОВ Мойра – не то место, куда нужно что-то брать с собой. Здесь есть все. И павлины, разумеется. Я бы сказал, павлины в первую очередь. Что еще так может порадовать глаз русского человека? И когда наступит час синей птицы, мойра явит его нам. А ты хочешь его видеть теперь?

ПЛАТОША (Энергично.) Нет.

АГРОВ Вот видишь, потому он и не является.

ПЛАТОША И Мухи не явятся.

АГРОВ А Мухи явятся.

ПЛАТОША Нет.

АГРОВ В твоих интонациях, любимая Мавра, сквозит уверенность. Откуда это?

ПЛАТОША Простой расчет.

АГРОВ Расчет? Ты говоришь о расчете?

ПЛАТОША Ну да, мы живем, нет, мы существуем здесь больше месяца. А Виталий Михайлович говорил, что жить его супруге осталось неделю, от силы две. Я цитирую дословно.

АГРОВ Ты что же, считаешь дни?

ПЛАТОША Конечно. У меня есть календарь.

АГРОВ Ты, находясь в Мойре считаешь дни, несчастная?! Разве это возможно?! (Пауза.) Что ты наделала?! Разве я не говорил тебе, что этого делать здесь ни в коем случае нельзя?! Ты все испортила! Ты погубила, ты погубила их! Разве невдомек тебе, что своими мелочными подсчетами ты каждодневно оскорбляла Мойру? Боже мой! (Хватается за голову.) Что ты наделала?! Теперь мне все ясно. Теперь мне понятно, почему я за все это время не встретил ни одной синей птицы? Я даже ни разу не путешествовал!.. Сколько, говоришь ты, времени прошло, четыре недели? И ни одного путешествия! Боже мой!

ПЛАТОША Не путешествовал ты по другой причине.

АГРОВ По какой это другой причине?

ПЛАТОША Ты не можешь путешествовать.

АГРОВ Не могу?

ПЛАТОША Не можешь. И это хорошо.

АГРОВ Это ужасно! Это – конец!

ПЛАТОША Да нет же. Сам посуди. Ты не можешь путешествовать, только потому, что ты не Агров. Это Агров путешествовал, а ты – не Агров. И почему бы это вдруг ты стал путешествовать как он, дорогой Матфей? Ты не пьешь. Ты ни разу не попросил шампанского. Да и синие птицы мерещились Агрову.

АГРОВ Мерещились?

ПЛАТОША Мерещились, любимый, мерещились. Не забывай, что у него с головой. А тебе они как будто и ни к чему. Ты же не он? У тебя-то голова цела.

Агров ощупывает голову. Улыбается.

ПЛАТОША Ну и зачем тебе павлины? Это его бред, только его бред, ничей больше.

Пауза.

АГРОВ Красивый бред. Он действительно велик этот Агров.

ПЛАТОША У тебя, дорогой Матфей, это все уже позади.

АГРОВ Величие?

ПЛАТОША И величие тоже.

Пауза.

АГРОВ Жаль. Величие – такая высокая болезнь.

ПЛАТОША Но, все же болезнь.

Пауза.

АГРОВ Хочешь утешить меня, дорогая?

ПЛАТОША Это не пустое утешение, чистая правда.

АГРОВ Такая же чистая как снег?