– И повалило!, – Повалило народу, как снежинок в добрый густой январский снегопад

За пару дней, к нам на стажировку легко набралась целая тысяча соискателей. В большой лекционной аудитории МГУ, расположенной рядом с Манежем, мы с Петей Метельским отобрали полсотни лучших.

Тесты подкреплялись коротким видео о каждом претенденте, которое Егор – сын Саши Кокурина, также принимавшего активное участие в этом событии, с удовольствием снимал новенькой видеокамерой.

Каждый новый соискатель называл только своё имя, название универа, который закончил, и несколько слов о компетенциях.

Кого там только не было. Краснодипломники режиссерского факультета ВГИКА, актеры-выходцы Щуки и Гитиса, отличники академии КГБ, говорившие на нескольких языках, умевшие метко стрелять из несущихся автомобилей и со скачущих лошадей, штурманы атомных подводных лодок, а также простые научные сотрудники, выпускники МГИМО, МГУ и МФТИ.

Команда блестяще и с легкостью справилась со всеми предложенными мною проектами. В течение двух недель, была налажена валютная торговля, за пару месяцев – организован экспорт нефти и хлопка, за год – привлечены крупные инвестиции.

Однако, как и в первый раз, постепенно проявились мощные центробежные течения. Через пару лет, практически все разбежались по своим собственным бизнесам

Петя Метельский, вложивший множество творческих усилий и времени в подбор уникальных работников, ещё долго не расставался с картотекой тех удивительных парней и девчонок, таких, как великолепная Ксения Вандровская, блестящие Абрукин и Гоша Шорков, радовавших всех нас неуёмной энергией, творческими способностями и бешеным азартом.

Загадка цепной реакции атомного распада ярких команд не прояснялась для меня до тех самых пор, пока на занятиях каббалы профессор Лайтман подробно не описал простую зависимость, – Чем больше желания, тем тяжелей было находиться рядом с другими такими же крупномасштабными эгоистами…

Правда, чем выше была бы их совместная цель, тем дольше можно было бы удерживаться в одной упряжке. Все наши первые цели, к сожалению, были уничижительно мелкими – банально заработать побольше монет, стать известными, управлять и влиять на большее количество людей.

Получалось, что как только мы зарабатывали кучу денег, тут же возникало желание власти, – Глядь!, – Как все развитые продвинутые эгоисты-отличники, которые, на тот час, были не у кормила, получив первые капиталы, быстро устремлялись врассыпную, отпочковывая многочисленные отдельные фирмы и фирмочки, где они могли бы вдоволь накомандоваться, управляя новыми и новыми привлеченными контингентами.

Несмотря на строгие закономерности, уже открытые искушённому сознанию, ностальгия по активной творческой жизни среди таких неистово-обжигающих заразительных желаний все никак не утихнет.

Решительно рванув тесный ворот, хотелось бы со всего маху влепить кепкой об асфальт и высоко, до самых Небес, поднять Алые Паруса, протрубив новый очередной сбор оголтелых отличников.

Сначала, наобщаться с ними вдоволь и впрок, а затем, затем суметь поставить достойную, удивительную и очень смелую сверхзадачу, вершина которой теряется где-то далеко, в Вышине – в яркой, прекрасной заоблачной Бесконечности…

Научный семинар, проводимый в Ашдоде каждую среду, стал глотком свежего воздуха. Руководил им профессор Константин Бравый – бывший командир советского зенитно-ракетного дивизиона. Свою оптимистичную геройскую фамилию отважный полковник оправдывал полностью.

Обязанности ученого секретаря исполнял Электрон. Представьте себе москвича, которого ещё с детского садика, средней школы, универа и научно-исследовательского института – всегда назвали именем одной из самых важных элементарных частиц.