– Вы думаете, стоит попробовать? – Почему бы и нет? – Вы думаете, что-то может перемениться к лучшему? – Почему бы и нет? – Представить себя котом? – И все же, зачем вам это нужно? – Вы просили.

– Вы знаете меня? – Теперь начинаю узнавать. – Вы знали меня и прежде? – Я знаю всех, кто живет в этом городе. – В таком случае, вы можете дать мне совет. – Сначала сделайте то, о чем я вас просил. – Черт, зачем это? Черт, я не знаю, как это сделать! Я должен мяукать? – Зачем? Просто закройте глаза и улыбнитесь. – Как вы? – Приблизительно так. – Вы сейчас в образе кота? – Мне этого уже не нужно. Для меня это пройденный этап.

Алексей Ильич закрывает глаза и пытается изобразить улыбку.

Бродяга открывает глаза, рассматривает Алексея Ильича, – Плохо, очень плохо. Улыбка должна быть естественной, а у вас получается Себастьян. – Я думаю совсем о другом. – О чем? – Какая разница? Во всяком случае, не о котах. – О параллельном мире? – Я уже и забыл. Надо же? Вы так заморочили мне голову, что я уже забыл о параллельном мире.

Бродяга встает, – Пора мне. – Вы что, уходите? – Да, пора домой. Хотите, я приглашу вас к себе в гости? – Признаться, я думал… – Что вы думали? – Признаться, я думал, что у вас нет дома. Простите. – Бездомных людей не бывает. Начертите круг, лягте в него и скажите себе: это мой дом, и это станет вашим домом. Быть может, для вас самым счастливым местом на земле.

– Уходите? – Да, ухожу. – Скажите на прощанье, зачем вам хотелось, чтобы я представил себя котом? – А почему бы и нет? – Погодите. – Да? – Вы, как будто, предлагали выпить? – Нет, вы меня с кем-то путаете. Я не пью. Держитесь подальше от женщин, мой вам совет.

Этот и подобные этому финалы – всегда полная неожиданность для автора. Я же говорю, персонажи живут сами по себе. Вот вам и параллельный мир.

Что же касается предложенной бродягой игры в метаморфозы, а это было ничто иное, как игра в метаморфозы, думаю, он хотел продемонстрировать Ягнатьеву особенности кошачьего зрения. Но для этого требуется другая форма зрачка.

Думаю, проще было бы трансформировать Алексея Ильича в ленивца. Но бродяга может и не догадываться о существовании этого чуда природы.

Впрочем, я могу и ошибаться на сей счет.

Разводы

Разводы.

Разводов становится все больше и больше. Думаю, это как-то связано с экологией.

Ягнатьев.

С тем, чтобы отвлечься от ужаса ледяной воды, погружаясь в ванну, Алеша старался думать о ленивцах…

Я же не думал о ленивцах. Я не думал о ленивцах в тот момент просто потому, что не вспомнил о них. А подумать о них как раз следовало бы. Это очень и очень отвлекает в минуту испытания.

Как изменился мир! Как изменился мир! То, что однажды подсмотрел я в передаче Национального географического общества, лишило меня сна на трое суток. Ягуар пожирал ленивца. Но это – не самое страшное. Потрясением для меня явилось то, что ленивец при этом улыбался. Какое счастье, что в моем детстве, в томике Брема, ленивец был на одной странице, а ягуар – на другой!

Милые создания. Мне хотелось бы дружить и с одним и с другим.

Теперь не остается сомнений в том, что программы Национального географического общества не образовывают, а изощренно убивают. Сегодня ленивец, а завтра, быть может, и ягуар?!

Сегодня – ты, а завтра – я?!.

Во время просмотра передачи Национального географического общества, а также последующие трое суток Ягнатьев ощущал себя тем самым ленивцем.

Он и теперь представляет себя ленивцем. Вот только улыбаться так лучезарно, безмятежно не умеет. Не умеет и не хочет.

Поэзия

Изменившемуся миру не нужна поэзия. Хотя поэты не умолкали ни на секунду. Бесконечный треп. То, что поэты, дескать, молчат, когда говорят пушки – чушь. Бесконечно болтливы и те и другие. Силятся перекричать друг друга и гремят страшно.