Чацкий – совсем еще молодой человек, который, однако, несмотря на свою молодость, достаточно образован и имеет свой собственный взгляд на многие насущные проблемы современности. Чацкий два года был за границей, где знакомился с передовыми идеями того времени, наблюдал, как живут люди в других странах. Он любит девушку Софью, с которой они вместе выросли в доме ее отца (Чацкий, хотя и дворянин, небогат). Со временем детская привязанность перерастает у Чацкого в нечто большее. Чацкий рад Софье и с порога начинает объясняться в любви. Однако он не знает, что за время его отсутствия Софья полюбила Молчалина, секретаря Фамусова. Весь диалог Софьи и Чацкого строится по принципу контраста. Эмоциональность Чацкого резко противопоставляется холодности и подчеркнутой вежливости Софьи. Ей не нравятся ироничные отзывы Чацкого о московской жизни, об их общих знакомых, особенно же выводит из себя Софью уничижительный отзыв о Молчалине. С первого же появления Чацкого в доме Фамусова между Софьей и Чацким завязываются конфликтные отношения, в лице Софьи Чацкий, не подозревая того, заполучил врага.

Однако конфликт между Чацким и Софьей – это лишь внешний конфликт, который позволяет раскрыться конфликту внутреннему и главному, а именно конфликту между Чацким и «фамусовским обществом». Вернувшись на родину, у Чацкого появилась наглядная возможность сравнить тамошнее и здешнее общество. В своих беглых и нелицеприятных отзывах о московских нравах и общих знакомых Чацкий обрисовывает характерные черты светской жизни, представителей высшего общества. Здесь господствует смесь языков «французского с нижегородским», люди – одни «с криком требуют присяг, чтоб грамоте никто не знал и не учился», другие – изучают науки, правда, нанимая учителей «числом поболее, ценою подешевле». В учителях здесь ходят пьяница-француз, «ученый» с менторски воздетым перстом, внушающий ученикам, что «нам без немцев нет спасенья». В таком обществе и развлечения соответствующие – писание в альбомы стихов, хождение на балы. Причем на этих балах за ширмой прячут человека, чтобы он, создавая летнюю атмосферу, зимой щелкал соловьем, а представление там играют «тощие актеры», принадлежащие толстому устроителю маскарада. Точный, афористичный язык комедии усиливает впечатление, рисуя яркие, выразительные образы.

Чацкий – максималист, ему «прислуживаться тошно». Подкупить его нельзя, перетянуть на свою сторону – пустое дело, идеи его для большинства не понятны, а потому кажутся опасными, остается единственное средство, могущее нейтрализовать подобного «субъекта», – оболгать, объявив его сумасшедшим. Чацкий становится жертвой сплетни, сыгравшей в его судьбе роковую роль. «Загорелась маленькая травка, – пишет Немирович-Данченко, – потом огонь пошел лизать все вокруг, легкий треск перешел в зловещий глухой шум, и скоро все обращается в удушливый пожар», который начался в третьем действии комедии. Сначала обмолвилась замученная преследованиями Чацкого Софья, сказав мимоходом, что «он не в своем уме». Сплетня тут же подхватывается, но разносят ее безыменные персонажи. Затем появились «весомые» подробности сумасшествия главного героя из уст «лгунишки, картежника и вора» Загорецкого, который точно все знал и помнил: «Как мне не знать? примерный случай вышел; Его в безумные упрятал дядя-плут… Схватили, в желтый дом, и на цепь посадили». И, наконец, религиозно-политические обвинения глухой графини как ярчайшее воплощение «логики» фамусовского общества – завершили дело: Чацкого всем миром записали в сумасшедшие.