– А у вас хоть есть белая кофта?..

Я обрадовалась: у меня была новая, любимая, трикотажная, белая – три серебряные пуговки, у воротника такая же серебряная отделочка. Я рванулась к чемодану, но – вторая мне ледяным тоном:

– Не показывайте, не надо. Пойдёте в ней. И запомните: белая кофта – это всегда нарядно.

С тем мы и легли спать.

А назавтра надела я свою белую – любимую – и поехала в Останкино. Нашла там дверь с табличкой «Русские советские песни». Сидят милые женщины, каждая за своим столиком. Я себя назвала. Они сразу заулыбались. Совсем стало полегче. И вдруг – улыбки одна за другой исчезли, и я слышу горький вопль:

– Ах, зачем вы в белой кофте?!

– А белая кофта, – говорю, – это всегда нарядно!

Мне в ответ – чуть ли не хором, чуть ли не со слезами:

– Да нарядно, нарядно, господи! Но у нас в студии – белая стенка, у Воронец – белое платье, всё сольётся, ЧП, что делать?.. – и так далее, в том же духе.

– Ну, что делать-то? – говорю. – В гостиницу ехать переодеваться?

– Куда ехать? Через пять минут запись…

И опять ужасаются.

А одна тихо так мне говорит:

– А вы не обидитесь, если мы сейчас дадим вам чью-нибудь не белую кофту?..

Прошло тридцать лет. Но я помню – редактор Белла Манякина сняла красную шерстяную кофточку, я её надела на свою белую – и в студию, чуть ли не бегом!

…Не было никакого сценария. Милая Ангелина Вовк спрашивала меня о чём-то, я что-то отвечала, но успокоилась только тогда, когда стала читать свой «Девичник» – стихи, посвящённые женщинам нашего Металлургстроя. Потом вышла к нам Ольга Воронец В БЕЛОМ, расшитом жемчугом платье, спела своим чистым голосом «А где мне взять такую песню», и всё закончилось.

Это было в канун 8 Марта. Я вернулась домой и ещё успела послать в редакцию «Русские советские песни» Центрального телевидения своё поздравление:

Потом, через годы, Ольга Борисовна Воронец прислала мне записку, полученную на одном из её концертов: «Многоуважаемая Ольга, всей бригадой просим Вас исполнить полюбившуюся нам «А где мне взять такую песню?..» Лучше Вас её никто ещё не исполнил. Ваши поклонники».

Я её так и храню – сложенную в несколько раз.

Но всё-таки лучше всех эту песню пел ансамбль «Орера»…

По-моему, платок – сам платок – это песня.

Женская верность – платок. Девичья память – платок. Вдовьи слёзы, материнская седина – всё платок. На работу – в платке. На гулянье – в платке. Горе придёт – опять платок – первая выручка и поддержка. Нет подарка милей платка, нет памятней.

Уходили в чужие края воины и первопроходцы – горсть родимой земли в платках уносили. Провожала девушка милого в армию – вышивала на платке заветное имя. Помните, у Луконина:

А «Оренбургский пуховый платок», а «Синенький скромный платочек»! А ещё:

Сколько во всём этом души, судьбы, памяти! Нет, платок вещь вечная. От него на сто вёрст вокруг и на сто лет вперёд веет песней – простой, печальной и светлой.

Есть в народе поверье, что дарить платок – к разлуке. И об этом есть стихи, прекрасные стихи Александра Прокофьева:

…Сразу две истории о платке хочу я вам рассказать. Потому и вспомнила эти строки.