– Водку пьёшь? – спросил он вдруг меня.

– А что? – ещё больше впал я в догадки.

Юрик наклонился к внутренностям своего письменного стола, и что-то стал там высматривать, искать. В эту короткую паузу, я быстро начал решать непредвиденный ребус. Водка, массажная кушетка, закрытая дверь и незнакомый, пусть даже Юрик, какой-то странный мужчина. Логика вела меня не туда, куда я хотел.

Наконец найдя там что-то, он выпрямился и нравоучительно произнес:

– Когда водку пьёшь, закусывать надо!

– В смысле? – не понял я.

Он посмотрел мне с ухмылкой в глаза, затем вальяжно бросил на стол несколько фотографий и спросил:

– Это видел?

Чтобы увидеть я присмотрелся к фотографиям, на них были запечатлены обнаженные люди. Мысли в голове сбились в шумный табун. Я даже не сразу заметил себя на этих фото, а когда заметил, то сразу посмотрел на Юрика с удивлением только что родившегося человечка. Ну, в смысле, мне не было стыдно до того, что я голый, волновало только, то, что происходит вокруг меня вообще.

А тот спокойным голосом продолжил допросительно изъясняться вопросами:

– Это вот снизу, ты?

– Я, – ответил я и покраснел, – наверное, …, скорей всего…, не помню точно, – что говорить, стало как-то неудобно.

– Эх, Антон, такой парень и… Как, как тебя угораздило, с такими стрёмными как жизнь телками, стыдно? Стыдно за тебя сочинский мачо, если уж снимать или сниматься…, то лучше с Королевами. Вот, на, возьми 1000 рублей. Сходи как человек в Малибу, найди нормальных девчонок, – сказал он и по-барски бросил на стол цельную купюру в обещанный номинал.

Ну, 1000 рублей для похода в клуб, будет, пожалуй, мало, но за предложение спасибо, – подумал я и не стал брать денег, у последователя сочинского символизма.

Девушки со мной на фото были действительно не фонтан, точнее не аналог девушек с знаменитого фонтана у сочинского Морвокзала. Какие-то худющие и с маленькой грудью, если не присматриваться, то можно было бы принять и за парней. В обычной жизни я бы купил бы им мороженого, и отпустил на волю, но видать большое количество спиртного открывает в дамах какие-то скрытые таланты и невероятные возможности. Причем пьешь ты, а возможности открываются у них. Стрелка на чашах Весов Стыда перекинулась с меня на девчонок. К тому же я действительно всё смутно помнил, а как говорится – если не помнишь, значит, не было, то есть невиновен.

– Откуда это? – перебил я его и перехватил инициативу допроса.

– В печать принесли. Какие-то бздышки…, точнее, вон те, что на фотках без лифчика.

Увидев в себя впервые в неглиже, не в зеркале, а на фото, почему-то совсем не радуешься, а переживаешь, причем, как ни странно, по поводу своих форм.

– Кто-нибудь ещё их видел это? – спросил, волнуясь я.

– Пока только работники моего салона, – то ли успокоил, то ли напряг меня Юрик.

Но скорее всё же успокоил, потому что, проходя через комнаты, я встретил там только двух работающих девушек, причем вполне себе симпатичных.

– Почему пока? Ты собираешься дать им ход? Хочешь за них получить денег? – мысли мои искали подвоха.

– Нет, что ты… Просто я могу их отдать тебе, а там уже можешь их порвать…, – сблагородил предложением добрый Юрик.

– А ты потом ещё не напечатаешь? – зачем-то не оценил я его порядочности я.

– Ты что Антон? Зачем обижаешь? Мне не надо. Голых баб я видал перевидал, а голые мужики не интересуют, – равнодушно вставил он логичный аргумент.

Не знаю почему, но в этот момент, огромный камень вместе со вспотевшей с моим телом и моей совестью, прямо с души, свалился в обрыв безразличия. Я остыл.

– Какой нормальный, порядочный мужик, – подумал я и переключая свой взгляд с фотографий на стоящую тут не в тему кушетку, добавил мыслей в голову, – да, и хорошо ещё, что к тому же оказался не педиком, я его не интересовал. А вот кушетка? Заправленная белой чистой простынею кушетка? Зачем она тут в кабинете фотостудии? Что на них снимают кроме белья?