– Да, так…, про взаимоотношения.

– Люблю концептуальное кино, именно в нём можно увидеть мысли автора и затронуть души зрителей, – сумничал я.

– Это точно, мы делаем душевные фильмы, – заметил он.

Я не хотел показаться профаном, поэтому не стал спрашивать названий фильмов и фамилий актеров, снявшихся в его киношедеврах. Я просто открыл холодильник, достал наше не тронутое пиво и угостил им Альберта и мою подругу.

Вскоре, медленной и уверенной походкой, в одних стрингах, забыв наверное что мы здесь не одни, к нам спустился проспавшийся Аполлон, в лице Александра. Всё это короткое время пока он шаг за шагом миновал ступеньку за ступенькой, за ним не отрывая глаз, наблюдал наш новый знакомый кинорежиссер.

– О, какая фактура! – произнес Альберт. – Здравствуйте! А вы кто? Спортсмен?

– Я? Александр, – нехотя ответил он.

– Александр. Это прекрасно… Вы спортсмен? – не унимался кинодеятель.

– Нет, артист. Можно на «ты».

– Артист? Замечательно!!! А я Альберт, кинорежиссер, а ты артист?!

– Привет Альберт! Привет всем! – поприветствовался Саша Капитан Америка.

– В фильме сняться не желаешь? – неожиданно спросил Альберт.

Александр не сразу ответил. Он сделал себе толстый бутерброд из чужого сыра и колбасы, откусил, прожевал, и вновь обратил свой взор к киноискусству.

– Нуууу…, я не знаю, ни разу не пробовал. А что за фильм то?

– Про любовь, со всеми подробностями.

– А почему я?

– Ты нам нужен, как актер мужской роли. Надо заменить нашего…

– Заболел или забухал?

– Как тебе объяснить?! Понимаешь, наш ведущий актер Гелик, готовясь к съемкам весь изрезался…

– Это как?

– Бритвой, когда выбривал рабочее место. Теперь, какой он актер с лейкопластырем на лобке и мошонке. А ты нам как главный герой, и по фактуре подходишь, и симпатичный.

– Что-то не пойму… Какие такие на хрен мошонки, какой такой бля лейкопластырь?

– Понимаешь, в силу бюджета, у нас нет на съемочной площадке гримеров, стилистов, визажистов, особенно для мужчин с густой растительностью, в самой востребованной для нашего жанра, паховой области, вот и приходиться заниматься самодеятельностью.

– А зачем брить-то? Что это за фильм у вас такой? – спросил, уже догадываясь Александр.

– У нас по формату положено, присутствует обнаженка, полный любовный фарш. Фильм не для всех, для зрителей эстетов.

– Ну, какой же из меня артист, тем более, если фильм ваш для эстетов. Ваше высокое искусство после моих съемок провалится в прокате.

– Просто не каждому дано сниматься в этих сценах. От актеров требуется не только артистизм и красота игры, но и красота тела, пластика и грация. А ещё самообладание, длительная эрекция.

– Неее пооонял… Так это что, порно у вас что ли? – вдруг сообразил Александр.

– У каждого направление искусства есть свои гении и поклонники. Так сыграть не каждый сможет…

– И где ты мне скажи, там игру видел?

Режиссер сменил выражение лица и пафос мысли:

– Не важно. Что ты сразу отвергаешь, тебе то что? Вон, пошел, потрахался в своё удовольствие, ещё и денег получил. Поучаствуешь пару часиков, а я тебе за съемку 200 баксов подкину.

Саша от неожиданности замолчал. Его обуревали незнакомые досель эмоции. Он то и в самых эпизодольнных эпизодах какой-нибудь порядочной мелодрамы вряд ли согласился сниматься, а тут такое предлагают….

На несколько секунд повисла пауза. Нас было четверо, и каждый думал, согласиться Саша или не согласится. В том числе об этом думал и сам Александр.

– Нет, не согласен? Понимаю, поэтому предлагаю 200 баксов, нормальная сумма за два часа, больше не могу, бюджет не позволяет, – прервал паузу кинорежиссер, осмотрел с ног до головы парня в стрингах и продолжил, – Ну, хорошо, тебе как начинающему заплачу 300.