В то время восьмилетняя Рита пошла в 1-ый класс. Школа для неё стала «светом в окошке»! Из угрюмой угловатой «золушки» Рита в большом коллективе школьных подружек быстро превратилась в общительную весёлую девочку. Учёба, спортивные игры, участие в различных кружках, совместные посещения театров, музеев, экскурсии, танцы, чтение и обсуждение прочитанного, интересный мир мечтаний и грёз захватил её.

Училась она прилежно с огромным интересом. Вечером, когда дома освобождался большой обеденный стол, она удобно устраивалась делать уроки: устанавливала настольную лампу под золёным абажуром, раскладывала учебники и тетради, пенал и чернильницу. В начале, когда тетрадок не хватало, отец сшивал ей самоделки из пустых страниц старых амбарных книг. Макнув ручку с любимым пёрышком № 86в чернильницу, она старательно выводила прописные и строчные буквы. Интеллект и культура поведения приобреталась и накапливалась постепенно по крупицам. Кто научит, кто подскажет? «Что такое хорошо и что такое плохо» дети самостоятельно узнавали из опыта жизни и детских книжек В. Маяковского, С. Маршака, А. Барто, С. Михалкова, которые брали в библиотеках и с удовольствием читали.

И всё же главной радостью детства было общение с подругами – одноклассницами. Этому способствовала их любимая учительница Вера Александровна, посвятившая школе и любимому классу девчат, в ущерб своей личной жизни, всё свободное время. Это святое чувство она сберегла надолго и была предельно счастлива, если вдруг звонила какая-нибудь Ирка, Гетка или Милка с идеей собрался вместе всем классом.

Среди школьных подруг были и девочки, эвакуированные во время войны из блокадного Ленинграда. В ноябре 1941 года в Ленинграде было около 4 миллионов детей. Половина из них погибли от голода, холода, болезней, обстрелов и бомбёжек.

Страшная беда свалилась на их детские головки. После войны все узнали про леденящую душу дневниковые записки на маленьких блокнотах листочках Тани Савичевой: «Сегодня умер…».

Удивителен высочайший моральный дух десятилетней девочки, отказывающейся от пищи в пользу своего младшего братишки после голодной смерти их матери, говоря: «Так делала мама…» Спасти братишку ей не удалось, и сама она умерла на другой день после смерти брата.

К ним у Риты сохранилось особенно тёплое отношение. В детстве у неё хватило ума и такта не расспрашивать подробности ужасов блокады, не бредить их душевные раны и выражать жалость. Было как-то совестно, что самой ей досталась относительно лучшая доля, чем им. Ей импонировали какие-то непонятные душевные качества этих подруг, естественные, добрые, культурные, без тени фальши и манерности, которыми она сама не обладала, подспудно тайно завидовала и стремилась подражать.

Отец умер, когда Рита окончила школу и стала вполне самостоятельной. Судьба её типична для многих молодых людей Советского Союза: техникум, работа, институт, работа, семья, дети, домашние заботы, внуки, пенсия, огород.

Годы промчались быстрой стрелой

Маленький житель теперь уж седой

Молча кладёт он цветы на гранит –

«Ничто не забыто, никто не забыт»…

(Д.Губина)

Вспоминания детства стали для неё святыми на всю оставшуюся жизнь.

Однажды ей попалась небольшая книжка стихов «И я оттуда из блокады» Дины Губиной с автографом автора. Хорошо зная тему не только из книг и кинофильмов, но и по рассказам самих очевидцев событий и отца, она понимала, что эта книжка не просто чтиво для развлечения, а ещё одно свидетельство страшной памяти, требует большого усилия, духовных сил и сопереживания. Она медлила, и книжка несколько дней лежала у неё на тумбочке без прочтения.