Перебравшись на боны, мы нашли подходящее место, развернули снасти, наживили крючки и опустили подпуска. Ночная река была сказочно красива. Черные с отблесками огней далекого города волны плескались у самых ног и огромная масса воды неслась под нами пропадая во мгле ночи. Постояв немного, мы отправились на берег. Облюбовав на лугу стог сена, и сделав в нем небольшую нору, забрались туда в надежде вздремнуть пару часов. В норе было тепло, мягко и уютно. Дурманеще пахло сено, и тихо переговариваясь мы задремали. Неожиданно услышали чьи-то шаги и ощутили дыхание собаки, которая обнюхивала наши ноги. Замерли в страхе. Видимо охотник прошел мимо свистнул и отозвал собаку. Все затихло и мы уснули. Проснулись, когда светало. Низины луга были заполнены туманом и его белые клочья плыли по реке. Умывшись на берегу и съев по куску хлеба с водой из реки, мы пошли проверять подпуска.

Когда поднимаешь подпуск, тревожно и радостно замирает сердце. Есть! На натянувшемся шнуре «стучала и водила» неведомая пока добыча. С восторгом и азартом снимаем с крючков мелкую рыбешку, но вдруг шнуры наших подпусков оказались запутанными, а в глубине забилась большая рыбина. Тащили вместе, уже не разбирая мелочи. Это оказался огромный судак. Ощетинившись жабрами и всеми своими острыми плавниками, он клацал зубастой пастью и яростно сопротивлялся. «Попался голубчик, теперь не уйдешь!» Но чей он? Все перепуталось. Мне показалось, что судак попался на подпуск Олега. Говорят: «Нет зависти чернее рыбацкой» и я сказал: «Ты разбирай, а я пойду досыпать. Через час Олег вернулся к стогу с разобранными и аккуратно смотанными снастями и бросив судака на траву небрежно сказал: «Твой оказался».

Когда мы вернулись домой, ребята со двора с интересом рассматривали нашу добычу и трогали большую рыбу. Судак потянул на 940 грамм. Вечером мама решила испечь пирог. Я растопил плиту, выпотрошил судака и наблюдал, как мама ловко месила тесто, жарила рыбу и лук, потом, тщательно обирая косточки, укладывала начинку и защипывала края пирога. Дух пирога благоухал по всей квартире и собрал на кухню всех соседей. Дядя Юра сообразил и сбегал в магазин за бутылочкой. Пирог удался на славу.

Всем досталось по куску, а взрослым и по рюмочке водки. Все хвалили рыбака и я чувствовал себя именинником. Мама предложила отнести кусок пирога наверх Олегу. Я сказал: «Да как-то неудобно» и не пошел.

Жуя пирог, я все думал, а что если Олег соврал, что судак попался мне. Но какой в том резон? Может быть он, дорожа нашей дружбой просто не захотел сеять семена недоверия в мои с ним отношения, а может быть это был его типичный благородный жест. Не знаю, но лгать тоже не было в его правилах. И что случилось, то случилось. Вон сколько счастливых людей радостно общаются и уплетают рыбный пирог. Все же решил я – Олег настоящий друг.

Вид на р. Вятку и п. Дымково

Вятская пристань

44. В больнице

Диагноз – скарлатина и решение доктора направить Малыша в стационар тяжело обрушились на мать. Это известие усугублялось еще и тем, что месяц тому назад умерла от скарлатины дочь ее подруги. Девочка была ровесницей Малыша и обе подруги надеялись в будущем поженить детей. Мать дрожа и волнуясь, начала судорожно сборы. Сбегав к соседу-шоферу Иванычу, она договорилась с ним о машине. Уже через полчаса мать, крепко прижав сынишку, ехала в кабине полуторки за город к инфекционной больнице.

В приемном покое они расстались. Мать на «ватных» ногах вышла на улицу и сквозь слезы еле различила машину и Иваныча, который ждал ее и, увидев, помахал рукой. «Ну, полно, полно. Все обойдется. Дети болеют. Это нормально» – утешал он ее. Машина, согласно заурчав, тронулась обратно.