– Что?! Я ж тя щас…, -офицер-гвардеец полез в кобуру.

Андрей вскинул свой автомат как есть, не раскладывая и забыв, что патрон в патронник уже досылался в машине при встрече с «роженицей», передёрнул затвор. Звук цокающего по гранитному полу выпавшего патрона внёс особенную зловещесть в повисшую тишину. Ствол автомата покачивался перед лицом подполковника, а он застыл в позе ковбоя-дуэлянта из вестерна о диком западе схватившегося за револьвер.

Сергей заметил, что оба бойца с автоматами не оперировали затворами. А учитывая инструкции по правилам обращения с оружием, вряд ли они раньше досылали патроны. Следовательно сразу выстрелить они не могут, а передёрнуть боятся, понимая, что могут спровоцировать открытие огня. Глядя на разом переменившееся лицо здоровяка сержанта, который преградил им путь, Сергей практически не сомневался в выводах собственной интуиции. Здоровяк держал ствол направленным в грудь Алины, но если смотреть на их лица, то выглядело так, словно это Алина взяла гвардейца на мушку.

– Послушай полковник (Андрей решил повысить в звании бравого гвардейца-начальника), мы прибыли в помощь, как было договорено на утреннем совещании, где присутствовал и твой командир части. Если ты ничего об этом не знаешь, или есть другой приказ, то я с радостью пошлю вас тут всех на три буквы, и гребитесь с этой эвакуацией сами. Фэрштейн?

– У меня приказ никого с оружием не впускать, контролировать вход. Всех право-лево радикалов…

– Каких право-лево? Что ты несёшь, полковник? Я тебе удостоверение предлагал посмотреть. Своё оружие я никому не сдаю, разве что в обмен на карточку-заместитель.

Дальний от Сергея боец сменил опорную ногу и взялся рукой за ручку затвора.

– Передёрнешь, ляжешь на пол с дыркой в башке, понял? – предупредил Сергей.

Трое или четверо зевак, видимо подошедших поглазеть на причину грозных окриков, тут же скрылись за мраморными колонами фойе. Зато вместо них появились ещё трое нацгвардейцев уже с автоматами наперевес.

– Всё подполковник (снова был понижен в звании командир гвардейцев), обстановка накаляется и нам пора на выход. Объяснишь сам генералу Кудееву, почему от нашего райотдела не выставлена группа сопровождения. – Андрей отступил на шаг не сводя глаз с противника.

– Никуда вы не пойдёте! Ещё шаг, и мы откроем огонь! Нас больше, на нас бронежилеты и каски. – громко сказал подполковник, стараясь выдерживать всё тот же командный тон, но продолжая стоять в «ковбойской» стойке.

– Ой, не советую. – стоял кто-то стоящий за одной из колон за спинами нац. гвардейцев – В советские времена на убранство этого здания не поскупились, всё в мраморах и гранитах. Красота! Но вы в курсе, как от гранитного пола или стены рикошетит пуля из калашникова? А если вы все стрелять начнёте, то не то что в этом коридоре, и в фойе никого живого не останется. А ваши бронежилеты 2-го класса и каски, на такой дистанции держат пулю не лучше картонной коробки от цветного телевизора «Рекорд». Пан офицер Национальной Гвардии Украины, простите не помню вашей фамилии, а звания со спины не видно, – продолжил незнакомец за колонной, – Вас на кой хрен здесь поставили? У Вас был чёткий и понятный приказ и инструкции кого пускать, и кого не впускать. Устраивать войнушку с операми прибывшими к нам в подкрепление ни я, ни генерал Кудеев, ни даже наш мэр знаменитый своими неординарными решениями, приказа не давали. Верно?

Подполковник медленно повернулся на голос посмотреть на говорящего. И тут-же приняв новую стойку – «Смирно» извиняющимся тоном зачастил: – Откуда мне знать? Без формы с автоматами. Может бандиты? Сейчас такое время, бдительность не помешает. Я и говорю им, предъявите, пожалуйста документы, а они с автоматов целиться начали. А девка кто? Тоже опер? – было заметно, что полковник несказанно рад разрядившейся ситуации и теперь, пытаясь вернуть себе уверенность, будет ещё минут десять истекать красноречием.