– А пока забирайте что надо, и что не надо. Мне главное подпись в журнал оставьте. А то мало ли, вдруг таки обойдётся?

Вакуленко подхватил две чёрные разгрузки без бронеплит и спросил: – По сколько магазинов можно брать?

– Бери по четыре на автомат, больше дать не могу – другим может не хватить. И патроны. Сейчас выдам. – Иван Андреевич отвернулся к массивному деревянному ящику с ручками для переноса, который, по видимому, ранее хранился в оружейной комнате, и достал оттуда две картонные пачки из под какого-то печенья. – Вот, тут уже разложено по 120 штук 5.45. Снарядите сами. Больше дать не могу. «Семёрки» хоть дупой ешь, а пятёрка в обрез – на прошлых стрельбах весь лишак вылупили, а взамен так и не довёз Лёня, в отпуск ушёл.

Лёня был «старшиной» райотдела, как обычно называют завхоза. А ещё кумом и лучшим другом Ивана Андреевича. Поэтому не стоило и говорить, что дежурный переживал за своего друга – всегда весёлого, высокого, худого и усатого «Лёнчика полу-хохла полу-жида». Ни Андрей, ни Сергей не решились спросить: «Как он там?». Но Иван Андреевич и сам заговорил, как будто отвечая на незаданный вопрос.

– Звонил с утра, привет нам всем передаёт с солнечного берега экзотического Азовского моря. Говорит, отдыхает хорошо, загорел и он, и семейство. Вот только вчера весь берег телами дельфинов усеялся, а в паре сот метров воронка в воде образовалось такая, шо аж гуло. Свет по всему побережью пропал, мобильный, слава богу, пока работает. И смерч, говорит, прямо сейчас с моря такой заходит, что на момент разговора еле его слышал, а потом и вовсе перестал что-то разбирать. Расслышал только, что вещи уже погрузили в машину и срочно стартуют домой. Хотел перезвонить ему, сказать – пусть в поле или овраге встают и пережидают, но кто его знает – где оно лучше будет? Короче говоря – пусть бог за нас решает.

Иван Андреевич замолчал. Вакуленко уже разложил шесть бакелитовых магазинов по карманам разгрузочных жилетов и снарядив первый автомат уже заряженным магазином, стал совершенно автоматически набивать второй, внимательно слушая Андреевича.

– Но от Лёни у меня для вас всё-ж маленький гостинчик имеется.

– Ракушка с шумом моря? – улыбнулся Андрей.

– Лучше! Две пачки ракушек с шумом выстрела. – в тон Андрею ответил дежурный. – Две пачки неучтёнки, сэкономленной нашим полу-хохлом, полу-жидом.

Открыв ящик стола под пультом, недолго пошебуршил в нём и достал две квадратные картонные пачки ПМ-овских патронов.

– Вот вам ещё 32 штуки на прозапас. Правда это спортивные, без сердечников. Но думаю вы и от таких не откажетесь, – подмигнул оперативникам.

– Нифигасе, аттракцион невиданной щедрости! – удивлённо присвистнул вышедший из комнаты отдыха и видимо слышавший разговор помощник дежурного. – Вот прямо Новый Год и День Милиции в один день! – продолжал он хохмить. – Да-а-а, Андреич, для Вас же лучше, чтобы Апокалипсис таки случился сегодня, а то даже не знаю, как вы со своей служебной совестью помиритесь после всего этого!

И правда, всему РО был известна дотошность и скрупулёзность Ивана Андреевича во всех вопросах касающихся деятельности дежурной части. Но когда речь шла о оружии, здесь, бывало, доходило до откровенного формализма. Группа быстрого реагирования не могла выехать на вызов, пока в журнале учёта выдачи оружия не было соответствующих подписей, а патроны тщательно не пересчитаны…дважды. Принимая оружие на хранение, карточка-заместитель, без которой невозможно получить табельное оружие, не отдавалась на руки докуда не будут осмотрены донца всех патронов на однородность надписей и внешнего состояния. Был известен случай, когда дежурный не выдал оружие и написал рапорт на «аж целого начальника штаба», который пришёл к окошку выдачи, говоря официальным языком, «в состоянии опьянения средней степени тяжести». И тем удивительнее было помощнику наблюдать со стороны действия его начальника сейчас.