Худощавый парень покачал головой, затем подошёл к мелкому и отвесил ему крепкую оплеуху, что-то проговорил ему на ухо, и мелкий с опущенной головой поплёлся в одно из зданий. Худощавый не главарь, возможно, так же, как и Шила у меня, занимает должность правой руки. Что ж, за ними забавно наблюдать, но пора забирать малышку и валить отсюда.

Развернулся к домику, шагнул к порогу. Небольшой коридор преодолел тихо, не выдавая своего присутствия. Остановился в дверном проёме.

- Нужно бежать, чем дальше, тем лучше, - услышал тихое от Златы. Вот ты и попалась, моя хорошая, теперь тебе не спрятаться.

- Поздно, - говорю малышке.

Вздрогнула, вскочила на ноги, отпрыгнула к стене. Стоим, молчим, рассматриваем друг друга. Свожу брови, хмуря их. Не нравится мне вид Златы. Её красивое личико в красных воспалённых царапинах, так же как и кисти рук. В каких дебрях она побывала?

- Как думаешь, стоило всё это время скакать по заброшкам с местными гопниками, чтобы в итоге всё равно оказаться в моих руках? – склоняю голову набок, интересуюсь у беглянки.

В зелёных глазах плещется неверие вперемешку со страхом, я не только это вижу, но и ощущаю всеми фибрами своей внутренней сущности. И эта сущность, живущая во мне уже много лет, ликует, смакуя сладость победы. Я победитель всегда и во всём, и это знают все, особенно те, кто становился на моём пути к заветной цели. И, судя по глупому поступку, совершённому этой малышкой, она ещё не в курсе, от кого пыталась сбежать. Это бессмысленно, я всегда найду то, что принадлежит мне.

- К-как? – произносит тихо, это её первые слова, сказанные за всё время моего присутствия здесь.

- Ну, наверное, я дал больше за твою поимку, чем ты за скрытность своего местонахождения, – отвечаю на её вопрос, малышка, кажется, была уверена в местных бомжах, заплатив им за молчание.

Осматриваю помещение, брезгливо морщусь от увиденного вокруг. Когда зашёл сюда, первым делом поймал глазами беглянку.

Обшарпанные до красного кирпича стены, все исписанные глупыми подростковыми надписями из баллончика. Стекла в окнах отсутствуют, разбитые осколки валяются практически по всему полу. В углу помещения стоит проржавевшая сетчатая кровать, таких давно уже не выпускают, можно сказать, раритет, за который заплатят только на металле приёме тысячу рублей, а то и того меньше. На этой самой кровати лежит, к удивлению, чистый, а точнее сказать, новенький ватный матрац, также имеется подушка и одеяло.

Ещё не утихшая ярость вскипает новой силой. Малышка готова жить с местными бомжами, но только не со мной. Прикрываю глаза, мысленно подавляю собственную ярость. Открываю глаза, когда красная лампочка перестаёт сигнализировать об опасном взрыве. Перевожу взгляд обратно на беглянку, внимательно скольжу по ней взглядом. Зеленая водолазка, что сливается с её цветом глаз, высоко поднимается в районе груди от тяжёлого дыхания девушки. Зауженные тёмно-синие джинсы обтягивают её аппетитные стройные ножки и округлые бёдра.

Малышка стоит, вжавшись в грязную холодную стену спиной, её руки также прикасаются к обшарпанной кирпичной кладке, ноготками впилась в оставшуюся местами штукатурку. Алые губы подрагивают, глаза блестят, как у загнанной в ловушку лани. На самом деле, оно так и есть. Она лань, я же хищник.

Девушка молчит, по тому, как дергаются уголки её губ, понимаю, что хочет ответить, но страх мешает ей разомкнуть пухлые губки. Нас разделяет расстояние в пару метров. Малышка бросает затравленный взгляд на рядом расположенное окно без стёкол, её тело напрягается, просчитываю попытку к новому бегству и пресекаю её на корню, в один широкий прыжок оказываюсь около неё.