После этого она швыряет в мою сторону какой-то предмет. Я автоматически словила его и только через секунду понимаю, что это мой телефон.

— Держи, — цедит сквозь зубы. — Он чистый. Его проверили люди моего мужа. И запомни, здесь всюду есть камеры. Попытаешься своровать хотя бы одну серебряную вилку — будешь наказана.

О боже. Какая она гадкая и мнительная.

Как только такой представительный, умный, роскошный мужчина мог выбрать себе в жёны пустышку?! Пустышку, которая ему и родить не может.

Она просто… просто Барби!

— Через два дня будут готовы результаты анализов. Если всё будет чисто, то скоро Давид приступит к зачатию. Он придёт к тебе в день овуляции, — хмыкает. — По данным гинеколога, овуляция у тебя через четыре дня. В эти дни тебе будет прописана особая диета, способствующая беременности…

— Диета для беременности?! Это всё мифы. Я работаю в медицинской сфере и с уверенностью могу сказать, что это народные поверья и заблуждения.

— Работаешь в медицинской сфере… Ты всего лишь машешь тряпкой и драишь унитазы в общественной больнице.

— У меня медицинское образование. Я закончила колледж! — говорю с возмущением.

— Вероятно, в переходе корочку купила! — Виктория закатывает глаза и машет пальцем. — Всё. Ни одного слова больше! И переоденься. Портишь вид этой комнаты… Я могла бы дать тебе кое-что из своих вещей, которые собралась выбрасывать. Но боюсь, они тебе будут малы. Ты же такая толстая… — и выходит.

***

На следующий день в моей комнате появляется прислуга и с трепетом опускает на кровать большую коробку с бантом золотистого цвета.

— Оксана, добрый день, как твои дела? — вежливо здороваюсь с девушкой.

Я нашла с ней общий язык. Если так можно назвать обмен стандартными фразами.

— Сегодня мы с самого утра на ногах! Весь дом на ушах стоит! — вздыхает Оксана, вытерев пот со лба.

Даже я, сидя взаперти, заметила, что в особняке Усманова царит оживление и слуги бегают стайками, а высокий, капризный голос Виктории разносится далеко вокруг.

В саду тоже снуют рабочие, расставляя столики и натягивая белоснежные шатры. Грядёт какое-то большое событие.

— Будет праздник? — осторожно спрашиваю у Оксаны.

— Да, Усмановы часто принимают гостей. Сегодня будет вечеринка в честь успешного завершения сделки господина Давида, — шепчет Оксана. — Корпоратив на работе уже отгудел, сегодня будет праздник к в кругу членов семьи и близких друзей. Небольшая вечеринка, человек на сто, — заявляет небрежно.

— Что-что?! Небольшая?! — моя челюсть отвисает. — На сто персон?!

— Сто-сто двадцать, — подтверждает Оксана. Заметив, как сильно я удивлена, она машет ладошкой. — Ой, тебе непривычно, наверное, а для нас это мелочи. Вот когда была годовщина свадьбы… В ресторане было пятьсот гостей, потом здесь, на территории дома, принимали более близких людей, человек триста. Тогда мороки было больше в тысячу раз, ведь угодить гадюч… — Оксана ахает и прикрывает рот ладошками. Испуганно бормочет. — Простите, мне пора!

— Постой, Оксана! Я никому не расскажу. Я здесь как пленница, и Виктория меня ненавидит со страшной силой.

— Пожалуйста, не выдавай меня! — шепчет со слезами. — Это адски тяжёлая работа, когда тобой помыкает сама Виктория, но это место очень высоко оплачивается. Даже махая тряпкой, я зарабатываю больше своих подружек, которые хвастаются, что работают в офисе бухгалтерами или менеджерами.

— Я всё понимаю. Будь уверена, я нема, как могила. Так что в коробке? Это предназначено мне или ты просто заглянула поболтать и забыла о коробке?

— Я совсем заболталась! Прилетит мне сейчас от старшей. Эта коробка для тебя. Только что доставил курьер. От самого Усманова, — шепчет. — Ещё меня просили передать, что в пять часов вечера заглянет девушка-стилист и сделает тебе причёску.