— Мне, правда, жаль… — я почти всхлипнула, но осеклась, когда встретилась взглядом с ледяными карими глазами.

Брюнет ничего не говорил, что усугубляло ситуацию. Я услышала его тяжелый вздох и съежилась в ожидании. Не глядя на вещь, Герман швырнул ее обратно к куче грязной одежды. Вид пришедших в движение желвак лишил меня дара речи. Я поджала рот, опасаясь расстроить его еще больше, если продолжу извиняться. Возможно, терпеливое молчание спасет меня от потери работы.

О, Герман пребывал в исступленной ярости. Не передать словами, как сильно мне хотелось исчезнуть и оказаться на другом конце планеты, как можно дальше от озлобленного миллиардера, чтобы не попасть под горячую руку.

— Я должен наказать тебя, Лера. Прямо сейчас, — наконец, изрек Ермолов темным и хриплым голосом.

Я поперхнулась шоком.

— Наказать меня?

— Да. Тебя когда-нибудь наказывали? — процедил сквозь стиснутые зубы, глядя на меня глазами, в которых плясали адские огоньки.

Что конкретно он подразумевал под наказанием?

— Я не понимаю, ч-что вы имеется в виду, — запинаясь, ответила я.

Накажет тем, что вычтет из моей зарплаты стоимость брюк? Или тем, что нагрузит меня дополнительной работой по дому? Уволит, в конце концов? Больше всего я опасалась именно последнего варианта.

Взглядом Герман прожигал меня насквозь, и я могла поклясться, что его мысли проносились в голове с ураганной скоростью — размышления на тему его непревзойденного гнева из-за испорченной одежды и того, каким образом он собирался наказать меня.

— Простите, — я не нашла ничего более разумного, кроме как прошептать очередное раскаяние, низко склонив голову.

— Подойди, — выдал суровым тоном и, развернувшись, направился к кровати.

Я не знала, правильно будет идти за ним, или нужно все бросить и бежать, бежать отсюда со всех ног.

Неведение пугало до чертиков.

— Подойди, Лера, — с нажимом повторил Герман, лишь подчеркнув, что спорить и пытаться выяснить детали возмездия бесполезно.

Поставив на пол корзину с бельем, я осторожно приблизилась к мужчине.

— Хорошо, — промычал, оглядев меня с головы до ног.

Я стояла перед ним, опустив руки и нервно переминаясь с ноги на ногу.

— Раздевайся.

Четкое указание действий вывело меня из состояния тревожного ожидания.

— Прошу прощения? — переспросила я. Смятение охватило меня диким огнем.

— Снимай. Свою. Одежду, — четко выговорил он. Слова слетали с его языка с явной враждебностью.

Сценарий мести Германа заключался в том, чтобы уничтожить и мою одежду тоже?

Хотелось бы мне думать, что он планировал поквитаться таким способом, однако моя интуиция намекала на обратное.

Я знала Германа достаточно, чтобы быть уверенной наверняка… Он не играет в мелочные игры.

 Глубоко вздохнула и отвела от мужчины взгляд. Скрестив руки на груди, он бесстрастно предвкушал мое подчинение. В конечном итоге любопытство одержало верх над страхом, и я приступила к медленному стягиванию ткани со своего тела. Оставила лишь трусики, однако Герман немедленно выдвинул возражение:

— Избавься от них.

— Ладно, — судорожно выдохнув, я выполнила его приказ.

Брюнет какое-то время только наблюдал за мной неотрывным пронзающим взором.  

А затем требовательным тоном задал вопрос:

— Ты когда-нибудь была отшлепанной?

10. ГЛАВА 9

Отшлепанной?

Я бы усомнилась в адекватности Ермолова, если бы не была на сто центов уверена, что он говорил серьезно и, изо всех сил старалась не подвергать сомнению наличие у него здравомыслия.

Мне почти двадцать три. В последний раз меня шлепала мама, когда я была шестилетним ребенком.

— Так что же? — Герман Давидович прочистил горло, как бы намекая, чтобы я поторапливалась с ответом.