Черт возьми!

Неужели прошлой ночью Герма был таким грубым со мной?

Повесив полотенце на дверной крючок, я вернулась в спальню. Неожиданно столкнувшись с проблемой в выборе одежды, простояла у комода дольше, чем хотелось бы. Обычно я бездумно вытаскивала вещи, не заботясь о том, действительно ли хорошо они будут на мне смотреться в том или ином сочетании.

Но сегодня я почувствовала некую потребность выглядеть безупречно. Словно что-то щелкнуло в голове, после чего проснулось желание подобрать такую одежду, способную произвести на Германа впечатление.

Глупо?

Ну, конечно же.

В моем гардеробе не имелось роскошных платьев, секси-юбок и откровенных кофточек. И уж тем более я не являлась любительницей обуви на каблуке. Но я знала, что черные узкие джинсы с высокой посадкой подчеркнут мои стройные ноги и изгибы талии. А благодаря кроп-топу приятного мятного оттенка будет виднеться небольшая полоска обнаженной кожи под грудью, что, по-моему, очень даже соблазнительно и не пошло.

Собрав волосы в высокий хвост, я нанесла немного блеска на губы.

К тому времени, когда настала пора готовить завтрак для Германа Давидовича, нервы были на пределе. Я бы все отдала, чтобы не ощущать волнение, которое становилось безотчетным. Влажными ладонями то и дело проводила по волосам, приглаживая несуществующие изъяны в прическе.

Пока плелась на кухню, проигрывала в голове различные сценарии грядущего взаимодействия с боссом. Что сказать ему? Пожелать доброго утра? Улыбнуться? Всячески изображать вид, словно ничего не было? Словно я не познала с ним эротическое сумасшествие?

Ах да. Ему, между прочим, нравилась яичница. В то утро моего первого рабочего дня он был так занят, что забыл позавтракать.

И вот я монотонно двигалась по кухне, готовя его обычный омлет из яичного белка с грибами и швейцарским сыром, со свежими фруктами, пшеничными тостами и персиковым желе.

— Кхм-кхм-кхм.

Я услышала, как Ермолов прочистил горло, прислонившись плечом к дверному косяку. Внезапное появление, которое уже вошло у него в привычку, заставило меня подскочить и обернуться, чтобы наградить мужчину испуганным и сердитым взглядом.

— Герман Давидович, — прошипела я сквозь натянутую улыбку. — Доброе утро.

Вы, как всегда, чуть не отправили мою душу на небеса.

— Доброе утро, Валерия, — поприветствовал он формальным тоном, не допустив на своем лице и намека на улыбку.

Он окинул меня равнодушным взглядом. Мой облик абсолютно не впечатлил его, и я поспешила отвернуться к плите, чтобы скрыть разочарование.

Я услышала, как Герман отодвинул один из высоких стульев.

— Займись уборкой здесь, — пассивно отчеканил брюнет. — Стол выглядит грязным. У холодильника на полу пятно. Ты что, не видишь? Будь добра, наведи порядок в мое отсутствие.

Я перестала дышать на секунду, прикусила губу и крепко зажмурилась.

О, господи.

— Конечно, Герман Давидович, — произнесла на выдохе, прежде чем сделать глубокий вдох и переложить омлет на тарелку.

Как. Же. Неловко.

Смертельно. Неловко.

Я неуверенно подошла к тому месту, где расположился Ермолов и ждал свой завтрак. Поставив перед ним блюдо, тут же схлопотала от мужчины пристальный взгляд. Я почувствовала, как моментально жар вспыхнул на моих щеках, перекинувшись на шею, затем и грудь… 

— Апельсиновый сок, Валерия, — апатично раздалось напоминание.

Герман Давидович, постукивая по пустому стакану рядом с тарелкой, продолжал смотреть на меня в ожидании, когда я, наконец, выберусь из прострации и начну шевелить задом.

— И-извините, — взволнованно прощебетала.

Метнулась к холодильнику и взяла со средней полки кувшин. Снова подошла к островку, за которым сидел Ермолов, стараясь не обращать внимания на невозмутимого брюнета. Почему он неотрывно пожирал меня взглядом, но при этом не проронил больше ни слова? Наверняка он хотел мне что-то сказать.