– Валерия Гавриловна, на вашем месте я бы не стал этого делать, – голос звучал бесстрастно, но вид выражал неодобрение.

– Вы не на моем месте, – огрызнулась я, потому что меня задел такой глупый провал.

Да, я не разработала стратегию, но я и не была в тюрьме. Или была? 

После этой реплики мне захотелось засмеяться в голос. Серьезно. Разразиться гомерическим хохотом. Клим Давидович ценит меня не больше, чем подстилку для ног!

Я раздраженно собрала вещи и вернулась в свою комнату. На какое-то время я выпала из жизни, пытаясь придумать, как мне выбраться из этой золотой клетки. Был вариант спрятаться в багажнике Клима, но это не давало мне гарантии, что я потом из него выберусь незамеченной. Еще был вариант прикинуться больной и попросить, чтобы мне вызвали врача. Но я и актерские навыки были несовместимы. Я просто не могла так искусно врать. Клим слишком умен, чтобы его можно было так в легкую обвести вокруг пальца.

Внизу послышался звук захлопнувшейся двери, но я продолжила размышления, не обращая внимания на сторонние факторы. Я надеялась, что и сегодня встречу с мужем удастся избежать, как это было на протяжении последних дней. Увы, сегодня фортуна меня покинула.

Дверь спальни распахнулась, и на пороге возник Клим собственной персоной. На груди болтался развязанный галстук, а муж слегка пошатывался.

– Ты почему не вышла? Я тебя уже пять минут зову.

Я ожидала, что снова придет страх, как это бывало в его присутствии, но на удивление мне было спокойно.

– Я не слышала, извините.

Клим начал рассматривать мое тело, будто пожирая каждый миллиметр. А я ощущала, как по коже побежали мурашки. Но они были вызваны не страхом.

– Лер, тебе плохо здесь?

Его голос звучал как-то отстраненно, но слова произносились четко, хотя я была уверена, что в данный момент в его крови присутствовал алкоголь. От этого вопроса по спине пополз холодок. Нам еще не довелось пообщаться нормально. Он в основном отдавал приказы. А сейчас я была готова поверить в то, что он умеет спокойно общаться. Вот только...

– С чего вы взяли?

Темные брови неодобрительно нахмурились, и он поднял глаза на мое лицо.

– Да хватит мне уже выкать! Ты мне жена или кто? Я, в конце концов, тебя трахаю!

Последняя фраза прозвучала, будто пощечина, и момент был упущен. Клим снова начинал раздражаться.

– Хорошо, как ты хочешь, чтобы я к тебе обращалась? Клим? Муж? Супруг?

Мужчина хмыкнул и потянул за край галстука. Темная блестящая полоска коснулась пола, но рука мужа не выпустила ее. Клим шагнул в комнату, а я поспешно прикрыла портрет, который стоял возле кровати. Не хватало еще, чтобы он его сейчас увидел. Тогда мне бы точно не поздоровилось.

– Я же тебе уже говорил. Меня устроит, если ты меня будешь называть меня Хозяин. Ну или, на крайний случай,  Господин.

Напротив лица возникла его грудь, которая быстро вздымалась, будто он только что бежал. В полумраке комнаты блеснула белозубая улыбка. Меня же бросило в дрожь от его оскала. Казалось, что еще немного – и мужчина вцепится в мою глотку, лишив меня жизни. Он поднял мое лицо за подбородок и начал его придирчиво осматривать.

– Люблю красивые вещи. А ты, котенок, моя самая красивая собственность. Тебе ясно? Ты. Моя. Собственность! Я тебя купил у твоего папаши!

Его слова жалили меня в самое сердце. Я набрала в легкие побольше воздуха, вонзила ногти в его руку, которой он удерживал сейчас подбородок, и прошипела:

– Ненавижу!

Из груди Клима вырвалось утробное рычание:

– А ну-ка повтори!

От накрывшего меня в следующую секунду дикого ужаса в тело впился миллион острых иголок. Глаза Клима полыхнули, и я поняла, что сейчас случится непоправимое.