– Не утруждайся, – фыркнула я. – Тебе еще жену нового владельца холдинга очаровывать. А лучше дочь, ибо за жену тебе и по морде прилететь может.

– Злат, ты видела эту дочь? – Передернул плечами Люблянский. – Там же клейма ставить негде. Да и страшна она, как…

– Вот именно это и не ляпни, – строго посмотрела я на него, стараясь не замечать давящегося от смеха Гошу. – Она же девочка с тяжелой судьбой.

– И тремя сотнями миллионов на счете на мелкие расходы, – проворчал Максим. – А то, что весит полтора центнера, так это от нелегкой дилеммы, куда папино состояние потратить.

– Завидуешь? – Участливо спросила я.

– Ха, – фыркнул он и перекрестился. – Спасибо. Не надо нам такого счастья. Я вообще рядом с тобой буду весь вечер ошиваться. Вдруг все подумают, что у нас роман и напишут об этом во всех модных журналах. Все же ты красивая женщина, – мурлыкнул он. – А я привлекательный мужчина.

– Ты – кобель, Макс, – фыркнула я. – Мне бы что-нибудь попроще. Тихого неприметного любовника по редким выходным дням.

– У тебя мечты какие-то… низменные, – обиделся Люблянский. – А как же любовь? Страсть? Экспрессия в отношениях?

– Ой, нет, – ужаснулась я. – Мне мои нервы дороги, как память о продуктивно прожитой жизни.

– Ну тебя, – Максим надул губы, отчего стал похож на лысоватого, но очень капризного подростка. – Я тебе о возвышенном, а ты о нервах.

Я коротко хихикнула.

– На Людмилу посмотри. Она же никогда не страдала бредовыми идеями о любви, – склонила я голову набок.

– И вышла замуж именно по этой возвышенной причине, – парировал Макс. – Людмила Пална у нас всегда отличалась романтизмом и любовью к ближнему, а вот ты…

– Злая? – Вкрадчиво поинтересовалась я.

– Черствая, – осторожно ответил он. – Не совсем, конечно. Так, немного. Самую капельку, – добавил он, напоровшись на мой взгляд. – И рациональная слишком.

Вот теперь мне стало обидно.

– А ты не думаешь, что у меня есть причины быть такой? – Спросила тихо.

– У всех у нас есть причины на что-то, – пожал он плечами. – Я ж тоже бабник не просто так…

Я отвернулась к окну и с постным выражением лица принялась рассматривать проплывающую мимо нас местность. Обидели меня, маленькую и хорошенькую. Ну и ладно, ну и пусть. Плохо, что случилось это перед мероприятием, где нужны все моральные силы. У меня теперь будет совсем немного времени, чтобы настроиться на это действо.

– Злат, ну извини, – минут через десять протянул Макс. – Просто ты все время, как скульптура ледяная, непрошибаемая просто.

Я бросила на него тяжелый взгляд. Ей-богу, лучше бы молчал. Кажется, это возымело действие и Люблянский заткнулся до конца нашей поездки.

Для приема был снят большой особняк с белыми колоннами на крыльце и пафосным оформлением внутри. Ударить в грязь лицом тут не мог никто (репутационные издержки покрывать не очень-то хотелось), так что организаторы расстарались. Всё вокруг так и кричало о роскоши.

Гоша, пару минут назад отжавший у Люблянского телефон, остановил машину у крыльца, Макс тут же выскочил из машины и помог выйти мне. Я улыбнулась фотографам и, положив руку на локоть сопровождавшего меня мужчины, прошествовала вперед.

– Злата Павловна, – поприветствовало меня праздновавшее семейство.

Пока мы расшаркивались друг перед другом, Максим разглядывал дочь хозяина новообразовавшегося холдинга с неподдельным интересом. Академическим, что было видно невооруженным взглядом. Однако, девушка, заметившая этот интерес вдруг засмущалась. Никак приняла за проявление симпатии.

Одернув Макса, я поспешила внутрь здания, так как, если Люблянский сейчас ляпнет что-то не то, то скандал на весь вечер нам обеспечен.