Кощей кивнул.

– Отлично. А еще мне алфавит ваш нужен. Не сочтите за труд, напишите, а?

Я протянул ему лист бумаги и карандаш.

Кощей повертел карандаш в пальцах, черканул им пару раз на пробу и, склонившись над столом начал старательно выводить на нем буквы, тихо приговаривая:

– Аз, буки, веди…

Закончив, он протянул мне листок:

– Ох, смотри, Федор Васильевич, если окажется, что я зря тут бумагомарательством занимался…

– Да сделаю я, сделаю, не переживайте.

– Ладно.

Кощей двинулся к выходу, а на пороге всё-таки бросил через плечо:

– Сожру. Ох, сожру. То есть, скушаю.

Он вышел и, не закрыв за собой дверь, поманил одного из скелетов:

– Стоишь тут. Никого не пускаешь. Когда он скажет, – Кощей махнул в мою сторону, – отведёшь ко мне.

И я наконец-то остался один. Ну как один? Со скелетом у двери. С Дизелем, кстати.

А это любовное послание я даже целиком расшифровывать не стал. Нет, не потому-что сложно, какая там сложность? Каждая буква заменена цифрой, детский сад, ясельная группа. Нет, просто там текст действительно любовный, личный был.

Дословно я уже не помню, но что-то такое:

«Кощеюшка, жизнь моя!

Истомилось по тебе сердце девичье, иссохли очи от слёз горьких, когда же смогу снова увидеть тебя, злодей моей души?»

Кощей увидел, обрадовался и еще один текстик мне подкинул, потом еще один, а когда очередной приказал расшифровать, я ему и говорю мол, проблема у нас, еще чуть-чуть и перестанут мои научные приборы работать. Бензин кончился. Не у приборов, конечно, у движка к генератору.

* * *

– Босс! Шеф! Ау! Командир!

– А? Что?

Я так погрузился в воспоминания, что и не заметил, как машинально свернул в наш коридорчик и шёл ничего и никого не замечая.

А звал меня бес по имени Аристофан.

– А это ты, Аристофан? Чего тебе? Занят я.

– Так это, босс, говорят в натуре, ты на дело идёшь?

– Кто говорит?

– Ну, это… – он помахал неопределенно в воздухе волосатой лапой. – Говорят типа.

Я покачал головой. Слухи по дворцу разносились мгновенно.

– Ну да, погулять решили пойти. Выйдем на природу, шашлыков пожарим. Рыбки половим.

– Ну да, ну да, – закивал Аристофан. – Меня с собой, блин, не возьмёшь?

– Извини, Аристофан, не в этот раз.

– Без базара. Какие будут указания, типа на время твоего отсутствия, босс?

Аристофан со своими двумя десятками таких же бесов, был приставлен к нам в качестве охраны и группы быстрого и крайне вредного реагирования.

Охраняли они нас от всех подряд, а реагировать пока было не на что, поэтому оккупировав соседнюю с нами комнату и превратив её в казарму, наслаждались бесы тишиной и покоем и целыми сутками резались в карты.

– Ну какие указания? Бди. Присматривай тут за порядком да чтобы никто не лез к нам. Скелетов к Дизелю не пускай, а то быстро тут организуют клуб фанатов-почитателей. Ну и за двумя этими мелкими пакостниками пригляди, за Тишкой да Гришкой, а еще лучше – к себе в казарму их забери на время.

Аристофан поморщился, но кивнул:

– Сделаем, босс в натуре, не волнуйся.

Аристофан, не отличавшийся высоким ростом, едва доставая мне маленькими рожками до груди, размерчик в ширину имел побольше моего двадцатичетырёхдюймового монитора и силушкой был не обижен. Кроме того он был невероятно ловок и увёртлив.

Когда я застукал его выносящим из кабинета под мышкой мой внешний жёсткий диск, я даже с помощью Михалыча не смог поймать его. Благо Дизель, став в дверях, перегородил путь к отступлению, да Маша, извернувшись, ухватила его за шею. Она так и держала Аристофана, пока Михалыч лупил его по заду ремнем, а я прохаживался рядом с одолженной у Дизеля саблей и орал:

– Пригнись, Михалыч! Дай я этому засранцу голову срублю да Кощею на стену в кабинет повешу!