образом Василий не только сохранил Каппадокию от влияния арианства, но и сильнее мог действовать в поддержку православия в других странах. Уже многие епископы Востока дали ему согласие на то, чтобы войти в сношение с Западными Церквями и просить у них помощи: в их числе были и епископы Месопотамские Варса Эдесский, Вит Каррский, Авраам Ватнийский.

Свое свидание с архиепископом Кесарийским Ефрем изобразил потом в похвальной песне Василию, которая могла иметь целью не только прославить его высокие достоинства, но и укрепить союз с ним, как с мужем богопросвещенным, приверженцев православия. Заимствуем некоторые черты из этого песнопения.

Первое свидание Ефрема с Василием было в храме. Сравнивая виденное здесь с видением, бывшим апостолу Петру в Иоппии, когда увидел он сходящий к нему некоторый сосуд, как бы большое полотно (Деян. 10, 11), Ефрем говорит: «Когда Господь умилосердился надо мной, явив милость Свою, услышал я голос: “Встань,

Ефрем, и ешь мысленные снеди”. – “Откуда возьму, что есть мне, Господи?” И сказал мне: “Вот в дому Моем царский сосуд (ßaaiXixöv) преподаст тебе снедь”. Весьма удивившись сказанному, я встал и вступил во храм Всевышнего. Тихо войдя на церковный двор и с сильным желанием устремив взоры в преддверие, увидел я во Святая святых сосуд избранный, светло простертый перед паствой, изукрашенный боголепными словесами, и очи всех были обращены к нему».

Василий тогда предлагал поучение. «По окончании наставления извещен он был обо мне Духом Святым и, призвав к себе мою худость, спрашивал через переводчика, говоря мне: “Ты ли Ефрем, прекрасно преклонивший выю и взявший на себя иго спасительного слова?” И сказал я в ответ: “Я – Ефрем, который сам себе препятствует идти небесной стезей”. Тогда, обняв меня, этот дивный муж напечатлел на мне святое лобзание свое. Предложил и трапезу из снедаемого мудрой, святой и верной его душой, – приготовленную не из тленных яств, но наполненную нетленными мыслями. Ибо рассуждал он о том, какими добрыми делами можем мы умилостивить к себе Господа, как отражать нам нашествия грехов, как преграждать входы страстям, как приобрести апостольскую добродетель, как умолить неподкупного Судию. И я, заплакав, возопил и сказал: “Ты, отче, будь хранителем для меня, расслабленного и ленивого. Ты наставь меня на правую стезю, ты приведи в сокрушение окаменелое сердце мое. Перед тобой поверг меня Бог духов, чтобы ты уврачевал душу мою!”»

Впрочем, вначале эта встреча не обошлась без некоторых сомнений со стороны святого Ефрема, о которых рассказывают некоторые его жизнеописатели. Еще только войдя в храм и увидев святителя Василия в великолепном облачении и окруженного клиром, святой Ефрем сказал своему спутнику, переводчику: «Думаю, брат, мы предпринимали напрасный труд, идя сюда: невозможно, чтобы окруженный таким великолепием был тот, которого я созерцал под видом огненного столпа от земли до неба». Не понимая значения этого великолепия, святой Ефрем стоял в недоумении и опять повторил переводчику: «Бесполезно, брат, мы пришли сюда, перенеся труды и зной дневной, ибо человек, окруженный таким блеском и пышностью, может ли быть тем огненным столпом, который я видел?»

Пока преподобный Ефрем так раздумывал и недоумевал, святитель Василий взошел на кафедру и начал объяснять народу Священные Книги. Святой Ефрем, хотя и не понимал греческой речи, но увидел Святого Духа, говорившего устами великого проповедника. В похвале святителя Григория Нисского об этом сказано так: «Созерцательным оком души он видел блистающего светом голубя, сидящего на правом плече его и сообщающего ему слова учения, которые проповедник передавал народу. От этого Божественного голубя он и узнал о пришествии Ефрема, и о том, что он был сирийцем».