А что же наш неугомонный Конь, где он, что сталось с ним? Приглядитесь внимательнее! Да он теперь не просто лакированная фигурка на шахматной доске, у него выросли крылья! Теперь он предстаёт в новом обличье! Вместе с нашим взрослением, укреплением Веры, появлением Надежды, пробуждением Любви, свершилось его таинственное перевоплощение, и вот сейчас он самодовольно мчится вперёд, поднимаясь всё выше и выше! Конь-Пегас нетерпелив, за спиной распущены крылья, он рвётся к известной только ему заветной цели, ведь там – новая, неизведанная даль! Осеняя феерическими взмахами нашу многомерно-клетчатую действительность, он переносит нас на новые поля. Знакомьтесь! Перед нами 6-я книга стихов, всеми литерами пристально всматривающаяся в своего будущего читателя:
«ГЛАЗА»
Открывает её «Ваза хрусталя» – первая часть книги. Пространство вокруг безупречно, скорее кристально напряжено, но оно звучит почти невесомо, в ушах стучат нежные молоточки, попадая по косточкам-наковаленкам в замысловатых спиралях лабиринтов височных пирамид… Прозрачные, словно хрустальные, порой еле осязаемые строки пронизывают пространство строф. Несите их трогательно-восторженно! Будьте бережнее с ними и сохраните их в своей «душе-вазе»!
Ощущение отвлечённо возвышенного, словно реальности другого измерения, охватывает при чтении первой части книги. Смутное, но до боли знакомое чувство, будто вновь я бреду (как в бреду…) по прихотливо извилистым улицам Петроградской стороны. Чуть пасмурно на улице, более – на душе… Привычно-знакомые выбоины асфальта прерываются чудом уцелевшей булыжной мостовой. И тут, лишь приподняв взгляд, в мнимом проблеске незажжённого фонаря, не вижу – ощущаю сетчаткой глаза:
Как хочется порой вернуться на десяток-другой лет назад, побыть в гостях у прошлого, всеми порами ощущая прохладу калёного фабричного кирпича насквозь продрогшей проходной подворотни, украшенной лишь обрывком провода, безнадёжно повисшего в её проёме, так и не дотянувшегося до бывшего там некогда цоколя 25-ваттной лампочки…
Пасмурно-гранитное очарование северной Столицы за свою чуть более 300-летнюю, весьма скромную по историческим рамкам, историю, пленившее верхушку русского самосознания, издавна манило и вдохновило не одно поколение неофитов на литературные опыты. Пьянящая атмосфера Белых ночей, эклектическое смешение стилей и Эпох, многомерно существующих на одной плоскости, они сделали своё дело, возможно, не спросив дозволения сверху:
Как предсказуемо короток бывает порой осенний, особенно непогожий, день! Словно скользя по невидимому лезвию, незаметно пролетает светлая полоса бытия (всего-то: от рассвета до заката несколько часов). Словно от рождения до смерти! Такова жизнь, пока её не пересечёт внезапно… «Гильотина» – вторая часть книги: