На этом же занятии его избрали старостой и после жаркой дискуссии дали кружку название «Стрела». Всего же в этот день пришли 17 человек; и Виктор Парамонович, безусловно, не исключал возможности, что человек шефа может находиться и вне пятёрки новичков.

Тем не менее на первых порах он решил особенно пристально следить за кружковцами, которые работали с ним в одном отделе. Анализируя их поведение, он хотел предугадать направление главного удара.

А время шло… И Виктор Парамонович стал замечать, что, как только какой-то из рассказов получил одобрение, давление в отделе на него усиливалось – Юрий Петрович так загружал его работой, что часть её приходилось выполнять и в домашних условиях. И наоборот, если рассказ не получался, то на работе сразу же делалось некоторое послабление – удавалось иной раз разложиться и со своими диссертационными материалами. Напрашивался вывод: защита или кружок…

Правда, для Виктора Парамоновича эта тактика шефа уже не была в диковинку. Он очень хорошо помнил, как Юрий Петрович темпераментно уговаривал его отказаться от выдвижения на звание «Заслуженный изобретатель РСФСР».

– Парамоныч, дорогой, всё равно из этой затеи у тебя ничего не выйдет. Не трать драгоценное время понапрасну. Ведь тебе предстоит пройти с десяток серьёзнейших инстанций. В том числе коллегию министерства, ЦК профсоюзов, президиум Верховного совета… Всё равно где-нибудь да срежут. А это будет для тебя серьёзной моральной травмой. Накопишь отрицательных эмоций, и посыплются на тебя всякие болячки. В лучшем случае кондрашка хватит, а может быть, даже инсульт или инфаркт… А когда сломаешься, то уже никому не будешь нужен. Тебя и дворником никуда не возьмут!

Но Виктор Парамонович не отступился и получил-таки через два года это почётное звание. Это была его первая награда федерального значения! Пришлось шефу скрепя сердце поздравить своего зама с этим большим успехом.

Однако Юрий Петрович не мог знать, что придаёт силы Виктору Парамоновичу и почему вдруг его не молодой уже подопечный так воспылал к литературе запоздалой любовью и взялся за перо…

Действительно, Виктор Парамонович много лет не соприкасался с художественной литературой. Причиной этому послужил разнос рецензентом его первого юношеского произведения. Именно тогда он сказал себе, что литература не его амплуа и не стоит расходовать на неё время и силы.

Но в позапрошлом году в нём снова пробудились авторские амбиции. Он стал считать, что на сегодняшний день накопил уже достаточно впечатлений, и теперь настало время поделиться ими с читателем. А умение писать, казалось ему, придёт со временем. Главное – работать над собой. Работать с полной отдачей, до изнеможения, отдавая любимому делу почти всё свободное время.

Конечно же, он понимал, что неимоверно трудно совмещать работу над диссертацией и свои литературные опыты в сорок лет. Но он не мог теперь жить иначе. И потому частенько успокаивал себя словами физиолога Павлова: «Перемена работы – лучший отдых!»

Его литературное «пробуждение» совпало по времени с участившимися визитами к родному дяде, Петру Ивановичу. Всю жизнь он самозабвенно занимался наукой. Но на седьмом десятке вдруг попробовал писать басни. Каково же было его изумление, когда первую же из них опубликовали в одной из районных газет. За два последующих года он написал свыше двух десятков басен, и большая часть из них была горячо одобрена.

Перед смертью Пётр Иванович признался племяннику, что если бы кто-нибудь раньше посоветовал ему взяться за перо, то он, возможно, стал бы профессиональным литератором. А за день до кончины дядя, уже прикованный к постели, давал последнее напутствие племяннику: «Пока тебе годы ещё позволяют творить, пробуй себя во всём, в любом качестве… Ведь жизнь летит стремительно, и ты всё равно вряд ли успеешь сделать всё задуманное, но ты должен найти себя; должен определиться в жизни и отдавать своей работе всего себя без остатка, находя в этом полное удовлетворение. И тогда, завершая свой путь, как я сейчас, ты не будешь мучиться угрызениями совести. Ибо сможешь дать себе отчёт в том, что успел испытать свои силы и в науке, и в изобретательстве, и в литературе…