Вагилид помрачнел:

– У нас в Ауфири, если говорить, в частности, о христианах, – такое абсолютно невозможно. Все равно бы пронюхали и свернули шею. Никакой Фурзд бы не помог. Одному может быть что-то позволено для изучения, но не группе людей… Наши русские – не в счет, к ним особое отношение. Много лет назад у нас вешали даже за знание поэзии, древней, нашей – не существенно…

Воцарилось молчание.

– Господа, не унывать, – оживился Иллион, – хотите, вам почитаю стихи? – И он стал читать Вергилия по-латыни, что звучало потрясающе. Потом перевел смысл. – Это был великий поэт и провидец! Он видел и ад, и богов, и космос… Звезды приветствовали его рождение…

– Это да, – проговорила Танира. – А вы, Валентин, почитаете Блока или Пушкина?

Валентин прочел. Иллион замер.

– Одно могу сказать: божественный язык, – прервал он молчание, – великий божественный язык.

Вагилид вдруг перевел внимание в другую сферу:

– Валентин, – лукаво обратился он к Уварову, – эти истории, определения Неории и Страны деловых трупов вам что-то напоминают из вашего XXI века?

От такого вопроса Валентин хлебнул изрядную дозу «бюво». И потом ответил:

– К сожалению, да, в тех странах, в которых современная мне цивилизация была выражена в высшей степени, преобладали тупость и мертвечина. Метафизическая тупость – карикатура на религию. Но все-таки это расцвело тотально и в принципе несравнимо с тем, что у вас сейчас. Хотя для нас это был кошмар.

– Поясните точнее, дорогой. Мне как специалисту по разврату в античном мире, – Иллион добродушно погладил себя по животу и широко улыбнулся, – не все понятно.

– Дело не в разврате, – вступила Танира, – разврат всегда был. Это была шутка. Разврат достоин шутки.

Валентин, однако, разошелся. Воспоминания о прошлой жизни, о поездках в разные страны, об ауре того времени вспыхнули так, что кровь прилила к щекам, в глазах возник огонь – огонь небесный и огонь гнева одновременно.

– Я объясню, – резко начал он. – Речь идет в основном о так называемом западном мире.

– О каком?

Валентин назвал страны. Илион удивился:

– Я о таких и не слышал. Только Вагилид, наверное, слышал о таких.

Валентин, не обращая внимания на то, понимают ли его полностью или нет (но Танира переводила отлично), продолжал:

– В мое время европейской эту цивилизацию уже нельзя было назвать. Северная Америка никогда не была Европой, а в самой Западной Европе новая цивилизация, отказавшаяся от основ европейской, зародилась в XX веке, во второй половине. Христианство было изгнано со сцены. Религия и культура превратились в фарс. Литература не запрещалась, но она в основном была на уровне подростков. Ни о какой прежней глубине не было и речи. Деньги превратились в божество, в мерило человека. Бессмысленный материализм окутал всю жизнь. Да, в каких-то секретных организациях серьезно занимались прорывом в параллельные миры, кое-что у них получилось, но все это было закрыто для людей. Народ держался в капкане полного безразличия ко всему, что не приносит деньги. Вроде бы все разрешалось, но все превращалось в пародию. Бог, рай, ад, любовь, смерть, искусство – все-все стало пародией. Люди стали жертвами этой цивилизации.

– Неужели так и было?! – умилился Иллион. Вагилид, однако, помрачнел.

– Я вам расскажу такой случай. В Америке, в Соединенных Штатах (опять вздох удивления у Иллиона), пастор рассказывал своим прихожанам о Нагорной проповеди Христа. Один прихожанин встал и спрашивает: «Скажите, пожалуйста, сколько Христос получил за свою проповедь, сколько ему заплатили?» Пастор немного растерялся, но потом ответил: «Ничего». На что прихожанин заявил: «Ну, тогда это несерьезно» – и сел.