Долина, на которой расположена Урга, с ее кумирнями, с ее загородными домами, кое-где окруженными яркой зеленью; долина, рассекаемая на несколько отдельных оазисов извилинами рек Толы и Сельбы, окруженная горами, над которыми господствует Хан-ола, Ханская гора, увенчанная лесом и изрытая темными буераками, где гнездятся дикие звери, потому что никто не смеет нарушить покоя заповедной горы, – Ургинская долина одна из прекраснейших, какие мне случалось видеть, и напоминает собой роскошные долины Ломбардии.

Так называемое подворье для приезжающих по казенной надобности, большей частью иностранцев, т. е. изредка посылаемых от наших иркутских губернаторов курьеров к ургинским правителям и посланцев из Тибета, с которым сношения бывают особенно деятельны каждый раз после смерти кутухты, по случаю отыскания нового, – это подворье, подобно всем жилищам богатых китайцев, состоит из нескольких дворов. В каждый из них ведут ворота, против ворот другие, парадные, всегда запертые, кроме как при въезде высшего посетителя или хозяина; они составляют род щита, прикрывающего главный вход; по бокам, в узком коридоре, между воротами и щитом, два входа, – левый для гостей, правый для слуг; против ворот, главный дом, по краям два флигеля, – все в симметрическом порядке.

Та же таинственность при входе в дом, как и при входе во двор: думаете, что идете в парадную комнату, а тут, под носом, стена; надо своротить вправо или влево, и вот вступаете в другой тесный коридор, из которого можете попасть в кладовую, а можете и в парадную приемную. Но не бойтесь запутаться в этом мелочном лабиринте китайских комнаток; если вы человек значительный, то хозяин, или, по крайней мере, кто-нибудь из близких ему, встретит вас еще у второго двора и уже во всяком случае толпа слуг, которая сторожит вас у въезда, покажет и очистит вам дорогу от преследования любопытных; визиты нежданные не бывают. Здесь, невольно, вспомнишь тот же лабиринт двориков и комнаток в арабских жилищах. – В комнате, направо, кан, род дивана в нише, иногда украшенном драпировкой; напротив – еще широкий диван, во всю стену, подобно как в домах на Востоке; это нечто вроде наших нар, с тюфяками и подушками, застланными красным сукном или, просто, тиком; посередине кана маленький столик, у которого очень удобно пить чай, особенно если сидишь поджавши ноги. Вся передняя стена состоит из узорчатого решетника, довольно красивого, оклеенного тонкой бумагой: это окно. Воображаю, как хлещет в него дождем и снегом; правда, передняя стена прикрыта широкой галереей; но это плохая защита во время бури. Зато вид снаружи, вечером, когда все комнаты освещены, очень хорош; в богатых домах в самой галерее привешивается множество разноцветных фонарей.

В это жилище, парадными воротами, стоявшими настежь для нашего приема, ввели нас различные тусулакчии, закирокшии и бошки; они были при нас дорогой, очутились и здесь с прибавкой других, – кто в качестве пристава подворья и для нашего приема, кто для исполнения наших приказаний, и все вместе ровно ничего не делавшие, несмотря на то, что разноцветные, красные, белые и синие шарики, украшавшие их шапки, то и дело мелькали и блистали на солнце, а сами они то входили, то выходили из комнат с различными посулами и комплиментами. Но это только присказка, а сказка впереди.

Явилась толпа нерб, слуг, предшествуемых двумя галдами, китайскими чиновниками: слуги несли на двух столах бесконечное множество (кажется 95) тарелочек с конфетами и различными китайскими сластями; чиновники приветствовали речью, слаще самих сластей, от имени амбаней, правителей, и собственного своего.