Петр Буслаев диакон
Был величав и заплакан
Но когда дошел до «вечной памяти»
Стал ты весь как не здесь – как без памяти
Ты имел умозрительство душевое
Храм наполнило воинство волшебное
Восходили ввысь и сходили с купола
На богатова на темнова на глупова
Херувимами серафимами
Лицами белея нестерпимыми
Как мечами обоюдоострыми
Над детьми над братьями над сестрами
И видали – и боялись проснуться
И тянулись их сандалий коснуться…
Чистый хор всплеснул голосами —
Изогнулись пламена – заплясали
Словно многоцветными крылами
Пламенные лица прикрывали
И тогда из недр своей веры
Ты извлекал т а к о е без меры
Что – теперь и как во время о н о
Что трубило у стен Иерихона!..
Разом сдунуло свет – все погасло
И стояла мгла в соборе как масло
Лишь светила свечечка копеечная
На икону – на лице Ея вечное
3. ВИРШИ О СИЛЬВЕСТРЕ МЕДВЕДЕВЕ,
ДУХОВНИКЕ ЦАРЕВНЫ СОФЬИ
Эрудит и философ и на лире тщится
Не дано было тебе к духу приобщиться
Бесом лез в политес – и во все такое
Сладко пахнущий монах – в Софьины покои
Черным вороном блестела в переходах борода
О! царевна философии казалась не чужда
Говорила по-латыни и по-гречески…
А кругом уже решили: ворожили ворожили
Вынимали след человеческий
Дескать Софья на свече
Ж Г Л А
Курчавый темный волос
И рука в перстнях и кольцах
Синим холодом кололась
Петр катит на свинье по Москве-столице
И дано было тебе к мукам приобщиться
Треуголка на столе клещи горы и дыба
И забилось тело белое как рыба
– Отпусти меня земля мать-кормилица!
– Н Е Т —
Зеленое сукно и чернильница
Вздернули и растянули – ребра ходят жарко
Ох взлетел ты высоко – выше патриарха!
Кто-то воет и визжит – уберите кошку!..
Снизу красное лицо плющится в лепешку…
Унесите это тело – легче будет голове…
Вдруг увидел будто ползает младенец в мураве
Нет ни мамки нет ни няньки – нет на нем одежки
Улыбаются чему-то розовые ножки
Будто ты всю жизнь дремал а теперь проснулся
И чего не понимал к тому прикоснулся —
Эрудит и философ и пиит изрядный
Оказался сей же миг в купели прохладной
Вынимали тебя девы из купели
Завернули в простыни – и несли и пели…
Дьяк почесывался – вошь ела помаленьку
– Вора и еретика Медведева Сеньку
На Красной площади супротив Спасских ворот
Смертию казнить – голову отсечь!
III. КАРАСЕВ
В 10 часов Карасев
Вышел из ресторана
Ночь принимая вид бурана
Валила с ног в снег
Кремль? – ничего похожего
Вокруг дымилась Арктика
Умолял прохожего
Смахнуть со спины чертика
11 часов – Карасев
В Александровском саду искал невесту
12 часов – Карасев
Полз по Крымскому мосту
Прячась от пуль
И мешая движению…
В таком положении
Его подобрал милицейский патруль
Заткнули пасть
Утром в шесть
Дежурный
Прошел к уборной
Умылся и вернулся на свое место
По-бабьи подоткнув подол
Проститутка мыла пол
Подать сюда прохвоста
Который с Крымского моста!
Дверь камеры
Приотворилась
А там черт знает что творилось
В маразме
Плавали миазмы
Храпели странные миры
И шевелилось нечто вроде протоплазмы
Иерихонская труба
Воззвала
– КАРАСЕВА!
Вышла рыба
Глаза невинные как небо
И в каждом грустный грешник нарисован
– Ну что с тобою делать Карасев?
– Пожалуйста возьмите штраф —
С похмелья
Милицию раскалывало болью
– Ну парень наломал ты дров —
Посмеивались окружающие
Пал на колени Карасев
На полу снежинки тающие…
– Слушает дежурные 13‐го отделения
Высылаем наряд…
– Катись отсюда говорят
Пока не намотали срок…
Не помнит как
Выкатился на порог
И живо —
К палатке ПИВО!
А там уже томился длинный хвост
Опухших рыл
И ангел среди снежных звезд
Парил
ЖРИЦА КУЛЬТА
Дремлют дачники московские
Кира, я и Брусиловские
Парни с лыжами прошли
По вагонам путешествуя
Вдруг вошла танцуя шествуя —
Из совсем другой игры
– Будет Авель помнить Каина…