Может сложится впечатление, что я молча и терпеливо сносила издевательства Кощея. Нет, я оказывала сопротивление, и даже неповиновение, сказывался мой прямой, как палка пионерско-комсомольский характер. Если я считала для себя возможным где-то промолчать или схитрить, то экономила ресурсы, а если уж это было прямо совсем на горло собственной песне, то я не боялась выступить открыто. И чаще я в этих схватках побеждала, и мне даже удавалось продержаться некоторое время на завоеванных позициях. Однажды мы приехали с Кощеем вечером с какого-то мероприятия, он, как обычно, сказал мне идти домой, а он догонит. Его не было час, я уже не знала, что думать, телефон у него был занят. Когда он пришел домой, я стала орать на него как резаная, прямо при детях, маленький тогда еще не разговаривал, он стал напротив нас и тоже стал поддельно орать, изображая меня. Кощей в своё оправдание сказал, что разговаривал по телефону из машины, я не понимала, неужели так трудно было меня предупредить, ведь я же волнуюсь, на улице темно. На какое-то время он, помня об этом скандале, стал предупреждать меня, если задерживался. Правда, иногда он всё же беспокоился обо мне. Однажды на заре нашей семейной жизни мы договорились, что будем ночевать у его родителей, они были на даче. Он уехал к родителям в пятницу вечером после работы, а я должна была приехать на следующий день. Я переделала все дела, посмотрела очередную серию «Улицы разбитых фонарей», в 90-е этот сериал имел такую же популярность, как «Семнадцать мгновений весны» в 80-е и поехала. Приехав, я не застала его дома, я не знала, что думать, пошла к матери его друга, которая жила в соседнем доме, потом позвонила его другу на работу, он пришёл, мать друга предположила, что он упал, допустим, в обморок, ударился головой, я уже начала плакать, представив эту картину. Друг сказал, что форточки закрыты, а Кощей, обычно, когда уходит, всегда закрывает форточки, это значит, что его нет дома. Друг уже собрался лезть в форточку, как объявился Кощей. Оказывается, он ждал меня, потом решил, что я опять на него обиделась, поехал за мной, и мы разминулись. То есть нельзя сказать, что ему всегда было плевать на то, что я чувствовала, когда он не приезжал ночевать, но отказываться от своих маленьких радостей ради меня он не хотел. Вся молодость до сорока лет прошла в бесконечных ссорах и примирениях, потому что у него была своя жизнь, а я существовала параллельно как объект желания.

Однажды у меня был фингал под глазом да перед самым Новым годом. Я на свой День рождения выпросила у Кощея сапоги за семь тысяч рублей (дело было в 2005 году, чтобы вы понимали), когда я тащила его в магазин за этими сапогами, он прямо упирался ногами. И вот на следующее утро я вырядилась в эти сапоги, по дороге на стоянку поскользнулась и упала прямо мордой на камень, торчавший из-под снега, у меня аж искры из глаз посыпались. Всю дорогу до работы я ревела от боли и от обиды, потому что Кощей по привычке орал на меня, вспомнил и про семь тысяч, и про модные сапоги, и про то, что все люди как люди. Я пришла на работу, села пить чай в едальне, чтобы хоть как-то успокоиться. Зашла заведующая патанатомией, увидела, что я держу ложку под глазом и говорит, что это у тебя. Я говорю, вот, Кощей подвесил с утра пораньше. Она посмотрела на меня недоверчиво так и сказала, да скорее ты ему, чем он тебе. Мы тогда готовили праздничную планерку к Новому году, я должна была быть Снегурочкой. Пришел хирург, который играл Деда Мороза на репетицию и спросил: «О, ты с фингалом что ли?!». Я ему рассказала правду: про сапоги и про камень. Потом он прочитал сценарий и спросил, это ты всё сама придумала, я кивнула. На что он со смехом сказал: «Ну у тебя, я вижу, фантазия хорошая, вон, мужика своего как здорово отмазала». Когда фингал стал уже заметно отцветать, мы втроем с ребёнком пошли на семейный турнир по боулингу, там работал фотограф и всякий раз, когда фотограф щёлкал затвором, Кощей зловеще шептал мне в ухо: «Поздравляю, тебя сняли!». Когда прошла новость о том, что певицу Валерию бил муж, Кощей сказал, так она же дурочка какая-то, как её не бить-то. Со временем одна за другой стали распадаться семьи наших друзей по причине адюльтера. Кощей никогда не поддерживал меня в моем морализаторстве, он считал уход одного из супругов вполне нормальным явлением и не сочувствовал оставленному, детей же не считал брошенными, потому что они же получали материальную поддержку от отца, вероятно, потому что уже думал над моей утилизацией и переходу к ресурсу номер два – Пиздутке.