Русская милостыня в течение столетий обильно изливалась на православный Восток, всякий спешил ею пользоваться, начиная с патриарха и кончая простым иноком и бельцом; никто из приехавших на Русь за милостынею не возвращался назад с пустыми руками. Естественно, что жажда легкой и скорой наживы на счет широкой русской благотворительности привлекала с Востока на Русь много и таких лиц, которые дозволяли себе самые непозволительные и даже прямо преступные средства – самозванство, подделку грамот, интриги и всякий обман, лишь бы только получить возможно обильную милостыню. Поэтому наряду с просителями, действительно нуждающимися в помощи и имеющими на нее право, много являлось к нам и разных проходимцев, нагло обманывавших русское правительство. На эти злоупотребления со стороны просителей русскою милостынею не раз указывали нашему правительству сами восточные иерархи. Анхиальский митрополит Христофор, бывший в Москве в 1626 году и обещавшийся в предупреждение обманов сообщать правительству о разных просителях милостыни верные и точные сведения, в одной из своих грамот пишет, чтобы в Москву допускали просителей только «от добрых и подлинных монастырей», [С. 222] почему-де необходимо их обстоятельно расспрашивать: «Да познаются, которые подлинные и которые нет, чтоб вперед приходили истинные к самодержавному вашему царствию». Лучшим удостоверением за просителей митрополит признает рекомендательные патриаршие грамоты, а которые являются просители неподлинные, «и вам бы их смирити и наставити о самодержавном своем царствии, чтобы было им в страх и в боязнь и иным многим в наказание»[255]. В 1636 году грек Иван Петров говорит в Москве от имени Иерусалимского патриарха Феофана: «Молит (Феофан) великому твоему царствию: которые приезжают с грамотами к великому твоему царствию монастырские старцы и бельцы и вам бы им не верить, потому что блаженнейший патриарх грамот никому не дает, только своим людям о милостыне»[256]. В 1640 году ранее живший в Москве севастийский митрополит Иосиф писал из Константинополя государю: «На гречан, которые, государь, у мысля воровски, писали составные грамоты и печати прикладывали и руки прикладывали именем Александрийского Никифора патриарха и с теми воровскими нарядными грамотами хотели ехать к тебе, великому государю». По словам митрополита, один из этих гречан подписался было и подделал печать Константинопольского патриарха Парфения, чтобы отправиться с этою поддельною грамотою в Москву, но патриарх, узнав об этом, успел захватить поддельные грамоты и разорвать их[257]. В 1643 году Константинопольский патриарх Парфений Старший в грамоте государю пишет: «Еще проведали есми, что приезжают к державе царствия вашего многие инокосвященники и архимандриты, принося грамоты, и называют их нашими, и мы того отнюдь не ведаем и никому их не давывали и иному никому не дадим, и царствие ваше учини над ними, как Бог известит»[258]. В 1646 году Константинопольский патриарх Парфений Младший писал государю: [С. 223] «Извещаю великому и державному и святому вашему царствию о некоторых торговых людях и о черньцах, что они научилися составлять ложные печати и пишут грамоты будто от меня и привозят к царствию вашему, и за то им подобает великое наказание и поучение, чтоб не обманывали народ христианский, такоже и царей. И сего ради посылаю сие мое знамя, чтобы вам вперед было ведомо и верно, которые люди вперед учнут приезжати от вас с двема печатьми – большая печать по достоянию внизу грамоты под подписью, а меньшая печать поверх грамоты с правой руки у титула – по тому учнете узнавать вперед те наши грамоты»