Умеренно вкушайте наслажденье, где крайности, там наслажденья нет.

Счастье и умеренность плохо уживаются друг с другом.

Чрезмерное веселье порождает грусть.

И при смехе иногда болит сердце, и концом радости бывает печаль.

Розы и шипы, печаль и радость связаны друг с другом.

Даже в человеческом счастье есть что-то грустное.

У счастья привкус горьковатый.

Не бывает счастья без червоточины.

Счастье, в сущности, есть не что иное, как отсроченная тоска.

Всё было так хорошо, что иногда ей становилось страшно.

Бывает, что всё удаётся. Не беспокойтесь – это пройдёт.

Всё хорошее когда-то заканчивается. Думаю, заканчивается потому, что мы сами ищем приключения на свою голову.

Как неразумен человек, когда от добра, которое он имеет, он ищет еще другого, не довольствуясь тем, что у него есть, и, гоняясь за большим, человек теряет то, что имел.

То, чего не можешь заполучить, всегда кажется лучше того, что имеешь. В этом состоит идиотизм и романтика человеческой жизни.

Даже при поверхностном наблюдении нельзя не заметить двух врагов человеческого счастья – горя и скуки. Надо прибавить, что поскольку нам удается удалиться от одного из них, постольку мы приближаемся к другому, так что вся наша жизнь протекает в более или менее частом колебании между двумя этими бедами.

И счастье, и несчастье по кругу ходят.

Несчастье мучит, но учит.

Беда – хороший учитель (Adversity is a good teatcher)

Говорят, что несчастье хорошая школа, может быть. Но счастье есть лучший университет. Оно довершает воспитание души, способной к доброму и прекрасному.

Несчастье – самая плохая школа.

Счастье ума прибавляет, а несчастье последний отнимает.

Радость прямит, кручина кручит.

Счастьем хочется поделиться. Счастливый человек готов отдать себя всего всем, чтобы и другие были такими же счастливыми людьми. Я приводил пример пример счастливых людей готовых на жертву. Я сам был на неё готов. Эта готовность никак не мешает счастью, скорее завершает его. Без открытости бездне (смерти, несчастью, добровольной жертве) счастье – карточный домик, готовый рухнуть от одного страха беды. И где поселился страх, там нет счастья.

Мне думается, совести свойственно чаще просыпаться в теле сытых людей, чем голодных. Голодный вынужден больше думать о себе, о добывании для себя куска хлеба насущного, само бремя голода понуждает к эгоизму. У сытого больше возможности оглянуться вокруг, подумать о других. Большей частью из числа сытых выходят идейные борцы с кастовой сытостью – Гракхи всех времен.

Любовь к родителям – основа всех добродетелей

Великий долг перед родителями ничем не отплатить. Не отплатить, даже если будешь сто лет носить отца на правом, а мать на левом плече.

Даже если трижды на себе мать в Мекку перенесёшь – с долгом перед неё не рассчитаешься.

Что бы ни делал человек, его дела, даже самые выдающиеся, ничего не стоят, если он не выполняет свой долг перед родителями.

Чти отца и мать твою и преклоняй главу твою к их стопам, ибо мать родила тебя из утробы своей, претерпев немалые страдания, отец же всегда соболезнует тебе и всегда о тебе печалится.