– Ты же всегда смеялся, когда я своих снов боялась, а сейчас своего испугался!

– Не испуг это, а предчувствие.

Но то было не что иное, как Судьба. Она вмешалась в их день, обрекая их на беду, ради им неведомых целей.

Грибов в лесу было много. На одной полянке Аннушка набрела на целое семейство молоденьких, толстощёких боровиков. Теперь её ликующая душа «легла на место», тело обрело весёлую энергию, поясница сладко согнулась, руки стали сноровисто наполнять грибную корзину.

И вдруг, будто мир вокруг покачнулся…

– Ты, внученька, перед грибами не наклоняйся, – молнией вспыхнул в памяти недавний совет старой ведьмы.

– А как же я их соберу?

– В присядочку.

– Почему же, бабулечка? Ведь наклониться сподручней.

– Чересчур аппетитная ты, когда вот так наклоняешься.

– Так ведь нет никого вокруг! – беспечно отозвалась тогда Аннушка.

И сейчас не было вокруг никого. Так ей только что казалось, пока не почувствовала она вдруг, как сзади на неё устремился мощный, будто бурный водный поток, порабощающий мужской взгляд.

…И одеревенело под властью этого взгляда всё Анечкино тело, перестало ей повиноваться. Обернулась она «вся не своя от страха» на этот магнетический взгляд и увидела… матёрого волка, прожигающего её требовательным алчущим взглядом.

Будто ударом плети обожгло Тараса: Анечка в страшной беде!

Это была уверенность: в этот миг там, на лесной поляне, сбывался его нелепый и отвратительный сон!

Не помня себя от гнева, Тарас устремился в лес. Он «вернулся в реальность» лишь схватившись в смертельной схватке с матёрым волком. Богатырская сила была в руках у Тараса. Он мог бы и с медведем так схватиться. Но что может человек против зверя, в которого вселился сильный бес?

Вот если бы ярость тогда не помрачила ум Тараса, если бы он осознал, что перед ним не просто зверь, а вместилище очень могучего беса и призвал бы на помощь Бога!

Но ярость душила Тараса, а уверенность в своей физической силе ослепила его и сыграла на пользу врагу.

Когда Анечке пришло время рожать, она стала теряться в догадках: кто же проявится как отец в облике её будущего ребёнка? Тарас, погибший тогда в схватке с ужасным волком, или тот самый волк?

Новорождённый поначалу утешил Анечку: у неё родился не волчонок, а человечек, точная копия Тараса.

Мальчик рос сильным и отважным, повторяя и манерами, и статью своего покойного отца.

…Но годы шли, мальчик вошёл в жениховый возраст, и однажды Анечка заметила, как её сын впервые взглянул на одну из девушек.

Анечка едва не лишилась чувств: она узнала в этом взгляде того, который овладел когда-то ею в лесу, поработив её своим алчным магнетическим взглядом.

…я вдруг обнаружил за каждой вещью, за каждым предметом обстановки безмерную, невидимую реальность. Прореха в завесе обычной реальности, за которой скрывалась тайна… и зов.

Жан-Кристоф Гранже

«Присягнувшие тьме»

Третью ночь подряд мне снились диковинные кошмары. В них были фигуранты из мифов, легенд, сказок и страшилок, в них вползало чёрное колдовство, творящее запредельное зло. Эти сны расшатывали мои и без того полуразрушенные нервы, вносили в моё распадающееся под их прессингом сознание путаницу между ними и явью.

Проснувшись от непереносимого ужаса очередного кошмара среди ночи, я вдруг понял: мне нужно бежать, куда глаза глядят, потому что здесь, в замкнутом пространстве моей квартиры, реальность моих снов окончательно вытеснит последние обломки той яви, где я спасаюсь от сумасшествия.

«А что за погода, что за время года за порогом моего дома? Невыносимая летняя жара или лютая зимняя стужа?»