Значит не зря отец Николая Васильевича, провожая его на бой с этим опасным зверем, сказал такие странные слова: «Не усмехайся словам старого лесника об оборотне. Оборотень это и есть. И что-то связывает его с местным колдуном Ерохой. Мои дворовые знают ответ на эту загадочную связь, либо только догадываются о её сути, но сказать об этом боятся, чтобы не навлечь на себя гнев колдуна. Есть у меня две серебряные наговорённые пули. В нашем роду эти пули передавались от отцов к сыновьям по пророчеству, что однажды они спасут одного из нас от пасти оборотня. Я вижу, что это пророчество о тебе».
Значит, он вступает в бой с оборотнем?
Первая серебряная пуля только озлобила оборотня. Он отошёл от повозки и ринулся на охотника. Значительное расстояние между ними монстр преодолел молниеносно. Николаю Васильевичу показалось, что ещё не затих звук от первого выстрела, а в метре от него уже возникла распахнутая волчья пасть.
…Пасть оборотня.
Николай Васильевич не услышал второго выстрела. Но выстрел был. Оборотень застыл на месте, а затем медленно, очень медленно стал отлетать назад, падая навзничь.
Убит?
Убит!
Его тело искорёжилось от конвульсий и превратилось в крупного звероподобного мужика.
– Так и есть. Он и был этим оборотнем, – это кучер, очухавшись от волчьего удара, подошёл к оцепеневшему от омерзения охотнику.
– Неужели ты знал его? – вышел из оцепенения Николай Васильевич.
– Знал. Не зря люди догадки строили, что это он в волчьем обличии хаживал. Много он народа погубил. А последнее время на барыню нашу охоту открыл, нечестивец! Всё выкрасть её пытался.
– Кто он?
– Сын местного колдуна Ерохи. Эх, барин! Берегись теперь этого колдуна.
Глава 3
Кучер изловил сбежавшую лошадь и попросил у своей барыни, оправившейся от обморока, позволения довезти их спасителя-барина в знак благодарности до его дома.
Барыня согласилась.
Вместо послесловия
Через месяц после боя с оборотнем Николай Васильевич неожиданно встретился с колдуном Ерохой. Случилось это в лесной глуши, куда барин забрёл, преследуя подранка сохатого. По своим неведомым делам оказался там и колдун.
– Держишь зло на меня за сына? – прямо спросил колдуна отставной офицер.
– Нет, барин, не держу. Сам я великий грешник, и не будет прошенья моей душе. Но тот, кого ты убил, был ужаснее. Ты, барин, избавил его от продолжения злых дел. Поэтому нет у меня зла на тебя за его убийство.
А ещё через год…
…Но это уже совсем другая история.
В треклятом месте
Панкрат не верил страшилкам. Лесные монстры – это порождение страхов, помноженное на досужие вымыслы. Какая может быть невидаль-нежить, неизвестная современной науке, непохожая ни на одно земное существо? Не верил, и слушать не хотел, обрывал всех рассказчиков: «Ты сам эту нечисть видел? Проводи меня к ней. Хочу на неё посмотреть!» Провожатых не находилось: «Вам городским наших дел никогда не понять. У нас тут всякое случается… На то он и Волчий яр в лесных дебрях. На то оно и полнолуние».
– Если жить надоело, сам иди в то треклятое место в самый треклятый час, – ответил Панкрату на его отсекающее предложение показать ту самую нежить местный балагур и насмешник Петрович. Оставить без ответа такой провокационный выпад Панкрат не мог: У Петровича злой язык. Любого готов выставить в своих пересказах если не дураком, то трусом. Потому и ответил, будто топором рубанул:
– Значит, сам и пойду в то треклятое место в самый треклятый час.
Душа города – это люди, которые его населяют.
А душа леса?
– Душа леса – это его звери и птицы, – думают горожане.
– Душа леса – это те потусторонние сущности, которые незримо в нём живут и имеют в нём тайную власть, – знают ведьмы и ведьмаки.