Ведущий:

Спасибо.

Народ повалил на улицу Чкалова. Слух о Зое, прикованной к полу за богохульство, распространялся со скоростью мысли. Пешая и затем конная милиция дежурила возле дома на Чкаловской уже несколько дней. Мальцов, плясавших с красавицей Зоей допрашивал московский особист, вызванный особистами куйбышевскими. Тётя Клава отправила своего Кольку к сестре в Чапаевск от греха подальше. А доктора тщетно пытались понять, что происходит с телом красавицы Зойки.

На пятый день стояния уполномоченный по делам религии товарищ Алексеев позвонил епископу Иерониму и потребовал, чтобы тот с амвона опровергнул чудо. Епископ отказался.

Через несколько дней в Куйбышеве была собрана областная партийная конференция. Первый секретарь обкома КПСС товарищ Ефремов растерянно заявил делегатам: «Да, произошло такое чудо, позорное для нас, коммунистов… Начал собираться народ, потому что неумело поступили руководители милицейских органов… некоторые додумались даже до того, что вынесли предложение послать туда попов для ликвидации этого позорного явления… Бюро обкома порекомендовало бюро горкома виновников строго наказать…»

Кого уж там наказал горком, мне неведомо, но если в 1954 году в Куйбышеве было прочитано всего 832 атеистических лекции, то за первый квартал 1956 года их начитали более 2000. И пока лекторы мотались по заводским и сельским клубам, народ валом валил в сохранившиеся храмы.

История о стоянии Зои быстро разлетелась по российским городам, временно носящим не менее странные названия, чем Куйбышев, где и случилось наше чудо.

А что же стало с Зоей? Конец истории, как водится, покрыт мраком. Кто говорит, что она кончила свои дни в больнице для умалишённых, кто уверяет, что она жива и что её даже видели среди инокинь Пюхтицкого монастыря. Но все сходятся в одном – ожила Зоя лишь весной, в день Светлого Христова воскресения.

Моя покойная бабушка, рассказывая мне в детстве перед сном в очередной раз историю о Стоянии Зои, всегда завершала свой рассказ одинаково: «И вот в один день оказался напротив Зои старичок. Подошёл, взял у неё из рук икону и исчез, так неожиданно, что сторожа не успели схватить его. А Зоя заплакала и ожила». Если вы, мои уважаемые слушатели, догадались, кто был этот старичок, – пишите мне на Радио России, в Петербург, на Итальянскую улицу, в дом номер 27.

Наш рассказ завершён, а я хотел бы только добавить, что недавно был в Самаре, на той самой улице, возле того самого дома и видел возле соседней калитки старушку. Она сидела на складном стульчике с закрытыми глазами, слегка откинув назад голову, и тихо повторяла: «Святый отче Николае, моли Бога о нас».

А на коленях у неё лежал православный календарь. Юлианский.

С вами был Александр Щипков, с программой «Во что верит Россия».

Звучит «закрышка» программы «Во что верит Россия».

Хор митьков поёт:

Написано в мае 2000 г. Опубликовано: «Дело» (Спб). 3 июня 2002

Александр Щипков

А послушайте-ка, православные, поучительную историю про то, как Нева из берегов вышла, про ураган с грозой и про то, как петербургский губернатор от страха перед силами природы в Бога уверовал. История эта – недавняя, а рассказал ее мне одноногий нищий, что всегда у станции метро «Владимирская» напротив церкви стоит. Да вы его знаете – одна кепка на голове, вторая – в руке. Володька. Прозвище Нехристь. После войны Нехристь в органах служил, затем жена его с любовницей засекла и стукнула на Шпалерную, что у него во дворе Куйбышевской больницы, за кочегаркой, под кучей старых калачей от экономайзера вальтер зарыт. Володеньку за мягкое место взяли, на Куйбышевку привезли да откопали не только пистолетик, но и немецко-фашисткие дойче-марки, которые он сдуру в сорок пятом из Германии приволок и неизвестно зачем схоронил. Володька сел, да как-то так неудачно, что даже после XX съезда его не выпустили. На зоне и ногу потерял. Вешал в каморке у дежурного помощника начальника лагеря портрет Хрущева, запнулся, упал, ногу поранил стеклом. Рана загноилась – ногу отрезали. А на больничке-то Нехристь познакомился с Агафангелом, бывшим почаевским монахом. Тот тубик был. Загибался. Койки их встык стояли. И понаслушался Нехристь сквозь кашель агафангельский всяческих историй, которые очень пригодились ему в старости, когда грянула перестройка и Володька начал промышлять попрошайничеством между Кузнецким рынком и Владимирской церковью. Вид у Володьки, правду сказать – жуликоватый. Может и врет он все про губернатора, но если и врет, то как-то очень достоверно. Поэтому я от себя ничего добавлять не стану, а перескажу Володькин рассказ, как говорят немцы нерусские – мот-а-мо, то есть бесплатно.