– Так у тебя родители – худые? И мать, и отец?

– Да, не знаю я! – вдруг рассердился Иван.

Яковлев с удивлением посмотрел на друга:

– Ты чего взбеленился-то, Иван? Первый раз тебя сердитым вижу! Ну не хочешь, не отвечай!

Оба помолчали. Потом Барма, уже спокойно, ответил:

Не помню я родителей своих. Вернее, плохо помню. Я ведь потерялся, мне тогда годков 6-7 было. Мы ехали куда-то. Зачем, куда – ничего не помню. А помню, что лежу я на телеге – весёлый такой, а старший брат меня травинкой за пятку щекочет. Можешь поверить, вот только это и помню о брате.

Помолчали.

– Ну, а как ты потерялся-то? – не выдержал Постник?

– Мы остановились на ночлег в поле. Ночью проснулся я по нужде. И вдруг вижу невдалеке свет какой-то. Ну, я и пошёл посмотреть, что это за свет. Интересно мне стало, ребёнок ведь. Я иду, а свет этот от меня удаляется. Я иду к свету, а он от меня. Вот так я шёл, шёл, а потом всё пропало и я ничего больше не помню, очнулся уже утром. Я лежу на дороге, вокруг меня мужики толкутся и кричат: