– Вам я не нужна, – сказала она. – Зато я нужна лондонским дамам. Очень нужна.

Леди разошлись, улыбаясь. Одни были успокоены, другие – очарованы.

Только тогда подошли мужчины.

– Это тайна, – сказал Арондуил.

– Все женщины – существа таинственные, – ответствовал Кливдон. Они стояли у стены, чтобы не мешать танцующим, наблюдая, как маркиз д’Эмильен вальсирует с мадам Нуаро.

– Нет, я имел в виду не это, – пояснил Арондуил. – Откуда у портнихи время, чтобы научиться так великолепно танцевать? Как английская модистка сумела выучить французский язык так, что ее речь неотличима от речи графини? А один только ее реверанс чего стоит? Никогда не забуду этого зрелища. – Он возвел глаза к небу… если быть точным, к потолку, и поцеловал кончики своих пальцев.

– Признаю, в ней есть загадка, – с удивлением произнес Кливдон. – Но именно это и делает ее такой… забавной.

– Ее обступили дамы, – сказал Арондуил, – ты видел?

– Видел. – Кливдон и представить себе не мог, что дамы проявят к ней интерес. Мужчины – да, конечно, но дамы?

Одно дело, когда хозяйка допустила ее на бал, вежливо «не заметив» дурные манеры или эксцентричность высокопоставленного гостя, и совсем другое дело, когда гости – дамы! – подошли к его диковине и удостоили разговором. Будь мадам Нуаро актрисой, куртизанкой или другой портнихой, ее бы дружно проигнорировали.

А вместо этого дамы не просто подошли к ней – они для этого оттеснили мужчин. Разговор был коротким, но, когда дамы разошлись, они выглядели довольными.

– Она портниха, – сказал герцог. – Это ее работа – делать женщин счастливыми.

Но реверанс он объяснить не мог.

Он не мог объяснить ее изысканную речь и элегантную походку.

И то, как она танцует.

Сколько раз д'Эмильен уже танцевал с ней?

Впрочем, какая разница? Кливдон и не собирался танцевать с ней весь вечер.

Но учитывая, что ради нее он рисковал своей честью и достоинством, один танец ему уж точно положен.

Хотя Марселина старалась обращать внимание только на партнера, с которым в данный момент танцует, она всегда знала, где находится Кливдон. Это было нетрудно, поскольку герцог был высоким и на голову возвышался над толпой.

Время от времени Кливдон танцевал, и иногда они оказывались совсем рядом, но он всегда уделял все свое внимание партнерше, равно как и Марселина – партнеру. Что ж, он, как и обещал, провел ее на бал. Все остальное – ее личное дело.

Впрочем, чтобы в это поверить, следовало быть или глупой, или наивной женщиной, а Марселина не была ни той ни другой.

Она чувствовала, что герцог за ней наблюдает, хотя он старался не показывать этого. Но в последний час он перестал притворяться. Кливдон нервно бродил по залу, а его друг, разговорчивый малый, как видно, тенью следовал за ним.

Наконец якобы бесцельные блуждания Кливдона по залу привели его к ней.

С той самой минуты как от Марселины отошли дамы, полностью удовлетворив свое любопытство, вокруг нее толпились мужчины. Но герцог, похоже, никого не замечал. Он направился прямо к ней – как большой корабль идет в порт. Толпа перед ним послушно расступилась.

Марселина часто представляла, как жил ее дедушка, когда был молод и красив. Все же он был могущественным аристократом, представителем древнего рода. Интересно, перед ним тоже расступались люди? И он не догадывался, что может быть иначе?

– Ах, вот вы где? – сказал Кливдон, словно они случайно столкнулись.

– Как видите. Я не отрезаю куски от занавесок и не царапаю мебель.

– Понимаю, вы точите коготки для меня, – усмехнулся герцог. – Потанцуем?

– Но мадам обещала следующий танец мне! – воскликнул месье Турнадр.