– Меня восхищает женщина, умеющая торговаться. Особенно когда она торгует собой. Никакой застенчивости. Никаких иллюзий по поводу ее корысти.

Ее глаза сверкнули.

– Если тебя не интересует предложенная схема ведения бизнеса, скажи мне, чего ты хочешь.

Бальтазар был заинтригован, и это должно было его обеспокоить. Ведь он понимал, что Кендра – цепкая лгунья, как и все члены ее семьи. Она коварная и корыстная. Но он не мог отрицать, что она заводит его.

– Такой вид деловых отношений требует, так сказать, первоначального взноса, – заявил он.

– Первоначальный взнос? Секс?

– Да, конечно. Я предпочитаю, чтобы у меня было…

– …много секса, – отрезала она. – Я поняла тебя.

– Много, да. Но еще мне нужен определенный уровень мастерства, иначе в чем смысл? – Он резко улыбнулся ей. – Я знаю, что ты эгоистка. И охотно исполняешь требования своей семьи. Я должен признаться: я сомневаюсь, что ты будешь хороша в постели.

Она резко вздохнула:

– Ты считаешь, я должна пройти кастинг?

– Мы говорим о более чем двух миллионах долларов, Кендра, – произнес он с мрачным весельем. – Мне нужно удостовериться, что мои деньги окупятся.

Он ожидал, что она развернется и убежит из комнаты, возможно с криком. Независимо от того, сколько раз она пыталась найти выход из неприятностей, Бальтазар очень сомневался, что кто-то когда-то говорил с ней именно так.

Она привыкла к опрятным, одетым в пастельные тона потомкам старой элиты. К юношам из Лиги плюща. И ко всей этой американской чепухе спустя много столетий после того, как эта страна сформировалась и изменила мир.

Но, к его удивлению, она пожала плечами в ответ:

– Я считаю, это справедливо. – Ее голос был таким беззаботным, что Бальтазару стало не по себе. Она изящно выгнула бровь. – Прямо здесь?

Он мгновенно возбудился, хотя не должен был чувствовать ничего подобного. Ему следовало испытывать удовольствие от давно планируемой мести.

Тем не менее он не отступил. Он – Бальтазар Скалас. Отступать не в его правилах. Более того, он поклялся, что сотрет семью Коннолли с лица земли.

– Да, здесь, Кендра. – Он наклонил голову. – Раздевайся.

Кендра ждала, когда пол под ее ногами расступится и она провалится под землю.

Ужасная ситуация стала возмутительной. Ей хотелось убежать, но она не могла этого сделать.

Потому что ей выпал единственный шанс спасти Томми. Она могла презирать своего брата и его бесконечные выходки, но понимала, что Бальтазар прав. Если он засудит Томми, это убьет ее родителей.

И пусть Кендра считает, что ее отцу не помешает небольшая встряска, которая не причинит ему никакого вреда, но ее мать не заслуживала того же. В конце концов, Эмили делала только то, чего от нее ожидали. Заслуживает ли она неодобрения всех женщин, сделавших тот же выбор, что и она?

Эмили не обязана отвечать за дурные поступки своего сына.

Честно говоря, Кендра тоже не обязана отвечать за поведение Томми.

Но ведь она хотела этого, не так ли? Все равно старалась помочь брату. И ей неприятно то, что предлагает ей Бальтазар.

Потому что то немногое, что она получила от него, оказавшись в его объятиях, преследовало ее годами.

Почему ей так трудно в этом признаться?

Она приказала себе успокоиться. И взять себя в руки. Да, Бальтазар ужасный человек, но он ей нравится. Он подобен мощной природной силе – ошеломляющий и соблазнительный, от него невозможно отвести взгляд. От мысли о том, что она займется сексом с этим мужчиной, Кендра почувствовала опустошение.

Неужели так трудно сделать то, о чем он просит ее?

Она откашлялась и пожалела, что не может выбросить сомнения из головы.