Мне не надо было спрашивать, что они означают, я и так это знала. Память о них была записана где-то на подкорке моего нового тела. Перчатки – защита от прикосновений к ведьмам. Но еще они – символ. Руки охотника в крови ведьм, и он всегда готов убить еще одну – вот, что значит их цвет.  

Лишь увидев охотника, я в полной мере осознала, в какую серьезную передрягу угодила. До этого все казалось ненастоящим, игрой или дурацким сном. Не покидало ощущение, что вот-вот очнусь.

Охотник это изменил. Он поставил точку в моих сомнениях, перечеркнул веру и растоптал надежды. Я не дома, а в чужом враждебном мире. Понятная спокойная жизнь осталась позади. Отныне придется сражаться за каждый вздох. Мужчина со взглядом убийцы – вот моя новая реальность.

    Ходячее оружие, заточенное на уничтожение таких, как я, двигалось прямо на меня. Его шаги отдавались болью в моем теле. Охотник поставил ногу, а мне под кожу словно вогнали ржавый гвоздь. И чем ближе он был, тем сильнее я страдала.

  В тот момент, когда мужчина пересек порог замка, боль стала невыносимой. Она заслонила собой весь мир. Ничего не осталось, кроме нее. Тогда свет померк, и я с облегчением рухнула в темноту.

8. Глава 8

     Я очнулась на диване в гостиной. Первое, что услышала – потрескивание дров в камине. Затем голоса. Один принадлежал отцу, второй был мне незнаком.

   Охотник! Вспомнила, и тело тут же отозвалось адской болью. Я бы предпочла снова отключиться, но желанное забытье не приходило.

   Я решила не торопиться с возвращением. Лучше полежу тихонько, послушаю, что говорят.

  — Я рад приветствовать тебя в своем доме, Хастад, — произнес хозяин острова.

  В ответ раздался смешок. Явная ложь показалась охотнику забавной. Он отлично понимал, что никто ему здесь не рад.

  — Прошу простить мою старшую дочь, — продолжил, между тем, отец. — Она перенервничала перед встречей с женихом.

   И снова ложь. Все в этой комнате осознавали, что причина моего обморока в самом женихе. Я просто физически не могу находиться с ним рядом. Должно быть, метки ни раз спасали ведьм, предупреждая их о близкой угрозе. Но в моем случае метка превратилась в пытку.

    Охотник прекрасно знал, как я страдаю, и даже не предложил перейти в другую комнату. Нет, он стоял в шаге от дивана, где я лежала. Я кожей ощущала его тень, падающую на меня. Словно грозовая туча она нависла надо мной и вот-вот грозила поразить молнией. А я такая хрупкая и беззащитная сжималась в трепещущий комок, молясь про себя, чтобы молния ударила мимо. Точнее это Еленика – хрупкая и беззащитная, а Елена умеет за себя постоять и обязательно это сделает. Вот только боль немного утихнет…

   Когда заговорил охотник, его голос прошел сквозь меня подобно разряду в тысячу вольт. Не знаю, как я в ту же секунду не превратилась в пепел.

   — Как насчет младшей? — спросил мужчина глубоким с хрипотцой голосом. — Она тоже с отметиной?

   Услышав шипение Дайре, я поняла, что она в комнате. Я подглядела из-под опущенных ресниц и увидела, как мужчина схватил девочку за подбородок и рассматривает. Она дергала головой, но он держал крепко.

  — Прошу вас, — отец потянулся к младшей дочери. — Она еще ребенок. И она чиста. Клянусь!

  — Я сам вижу, — охотник оттолкнул девочку и вытер пальцы о бриджи.

 Дайре в ответ показала ему язык и скорчила рожицу.  

  — Совсем дикая, — произнес мужчина. — Хорошо за палец не тяпнула.

  — Она выросла вдали от двора, — пытался оправдаться отец.

  — Это не значит, что этикет не для нее.

    В эту самую секунду я возненавидела охотника. Я не испытывала к нему ненависти, когда узнала, что он мой враг и что он станет моим мужем. И когда собственное тело взбунтовалось против меня из-за него. Но сейчас он обидел Дайре, и что-то темное поднялось в моей душе. Кто он такой? Кто дал ему право приезжать и издеваться над чужой семьей?