– Тогда ему не достанется остров. Пока я жив, твоего наследства ему не видать. Он заберет лишь часть приданого.

– А как же Дайре?

– У нее нет проклятого дара твоей матери. Когда придет срок, я выдам ее замуж за Лодана. Он хороший малый. Дайре уедет жить на его остров, как и положено жене.

Все-то у него продумано. Я сникла. Выбора у меня, похоже, нет.

– Расскажи что-нибудь о женихе, – попросила я, смиряясь на время с неизбежным. – Сколько ему лет?

– Охотнику двадцать семь.

Уже что-то. Между женихом и Еленикой всего-то девять лет разницы. Хотя бы не старик.

– Как его зовут?

– Хастад Бринн, – произнес мужчина с придыханием. Видимо, имя известное, оно должно было многое мне сказать, но я лишь кивнула.

Видя, что я не впечатлилась, мужчина добавил:

– Скоро ты сама все о нем узнаешь. Он в паре дней пути от нас.

Едва он это сказал, как к моей правой лопатке словно раскаленную кочергу приложили. Я прямо ощутила фантомный запах паленого мяса. Метка сигнализировала, что охотник уже совсем рядом. Если боль продолжит нарастать, то я буду готова отрубить себе руку, когда он сойдет на берег!

Мне стало плохо прямо в кабинете. Все проклятая метка. Боль буквально раздирала правую лопатку, а потом перекинулась на руку. У меня резко подскочила температура, начало знобить, и отец Еленики помог мне подняться в комнату, где я легла в кровать.

Вызвали лекаря. Тот даже явился и обследовал меня, несмотря на ужас, застывший в его глазах.

– К сожалению, против метки я бессилен, – вынес вердикт лекарь.

– Нельзя ее как-то убрать? – с надеждой спросила я. Если честно, я была уже готова срезать метку с себя. Без анестезии и дезинфекции. Тупым ржавым ножом. Что угодно, лишь бы избавиться от боли.

– Это невозможно, – отрезвил лекарь. – Метка врожденная. Это не просто шрам на теле, это знак ведьмы.

Врожденная? Как родимое пятно, что ли? Впрочем, польза в метке есть: она предупреждает ведьму о приближении Охотника, и та может избежать встречи с ним. Вот только мне деваться некуда. Поэтому я вынуждена страдать.

– Что же делать? – спросила я слабо.

– Могу дать успокаивающее, и вы заснете, – предложил лекарь.

Он поставил небольшой пузырек на прикроватную тумбу и поспешил откланяться. Отец тоже ушел и увел Дайре, прибежавшую на шум. Я была рада остаться одна. Все эти люди – родные для Еленики, но мне чужие. Каждый раз я невольно думала, что они заботятся не обо мне, а о той, чье тело я заняла. Это лишь бередило тоску по дому и по собственному телу. Если я здесь, то кто там? Может, я лежу сейчас в коме, и Светка меня навещает. Надеюсь, она позаботилась о коте.

Едва все ушли, как я приняла настойку лекаря. Хочу поскорее забыться сном и не чувствовать боли. Увы, не вышло. Одиночество не продлилось долго. Буквально через десять минут, когда я уже начала дремать, в дверь постучали. Решив, что это горничная, я пробормотала:

– Войдите.

Я ошиблась. Визитером был Лодан. Он украдкой проскользнул в комнату и прикрыл за собой дверь. Пикантная ситуация: я в спальне наедине с женихом младшей сестры. Еще и лежу в кровати. Насколько знаю, подобное в старину считалось недопустимым. Вряд ли здесь более свободные нравы.

– Я слышал, что тебе стало плохо из-за метки, – произнес Лодан.

– Быстро же разлетаются слухи, – прошептала я. Боль точила меня изнутри, забирая последние силы.

– Это все проклятый охотник! – возмутился парень. – Он погубит тебя, Еленика. Тебе нельзя выходить за него замуж.

– Как будто у меня есть альтернатива.

– Есть. Я. У меня припасена лодка. Стоит под обрывом с северной стороны острова. Одно твое слово и мы сбежим. Сядем на лодку, доберемся до ближайшего городского острова и поженимся.