Волк внутри беспокойно заворчал.

Это уже ни хрена не смешно. За последний год он столько о родне не вспоминал, как в эти чертовы несколько дней.

А все из-за двух баб. Одна – рыжая заноза, а вторая…

Зверь тихонько заскулил. Окатил волной недовольства и щемящего стыда, от которого хвост под брюхо прилип.

Зря ушел! У мелкой всего лишь зубы резались – ничего страшного, но этот визг… Черт, легче слушать скрежет железа по железу.

Но сколько себя ни грызи, а возвращаться придется. Тем более сегодня приедет представитель опеки. Ребенка, конечно, не изымут – это делалось в крайнем случае, если щенку грозила опасность, а вот штраф впаять могут.

Волк поднялся на лапы и потрусил в сторону временного пристанища. Какой-то ранний собачник, завидев его, разразился визгом, но Булат даже морды не повернул. Дома его ждали крики похуже. Рыжая наверняка выскажет все, что о нем думает, и в голове уже зрели достойные ответы.

На пороге дома обернулся, не раздумывая – наготы своей никогда не смущался, да и рыжую наверняка с толку собьет.

Булат недовольно нахмурился. Черт! Смахивает на трусливую попытку замять ссору в зародыше. И с каких пор его вообще волнует, что говорит и тем более думает пигалица? Вообще все равно!

Хотел пинком дверь открыть, а получилось с осторожностью. И в доме подозрительная тишина…

Булат принюхался. Аромат рыжей был на удивление нейтральным. Не притягивал зверя, но и не вызывал отвращения. Обычно красотки с таким запахом терлись около состоятельных оборотней, пытаясь урвать кусок сытой жизни. И рыжая с ее глазищами и точеной фигуркой могла бы составить им компанию. Большинство альф любило именно таких – хрупких куколок, которых можно сгрести в объятья и оттрахать хоть на весу… Рыженькая злюка поместилась бы в его руках целиком, и внутри у нее наверняка туго и нежно… В паху заметно потяжелело.

– Черт, – зашипел, недовольный расшалившейся фантазией.

Надо пар спустить, совсем с ума сошел – представлять занозу под собой. Не в его вкусе!

Булат внимательно оглядел тёмную гостиную и прошел в комнату. Спят, наверное… Но и там никого не оказалось. Кроватка пустовала, и запах почти выветрился.

Да ладно… Не могла же рыжая забрать ребенка?!

Но в груди шевельнулось тревога. Потянула по венам противным холодом и обрушилась на голову волной тошнотворных образов. Люди грешили воровством щенков. Продавали их как скот, и больше о беднягах никто ничего не слышал.

А он оставил дочь с малознакомой человечкой! Дебил! Пустоголовый идиот, который…

Наверху что-то хрупнуло. Наплевав на одежду и все остальное, Булат буквально взлетел по лестнице и вломился в комнату рыжей.

Женский вскрик и звон разбитого стекла прозвучали одновременно, а в следующее мгновение ноздрей коснулась пронзительная лекарственная вонь.

***

Разбилось! Ее лекарство разбилось!

Виктория таращилась на осколки и не могла… не хотела верить, что все это не сон! Под ногами валялись похеренные двадцать кусков и шанс на свободу, который буквально выскользнул из ее пальцев!

А за спиной стоял альфа. Чертов огромный оборотень. И если он поймет… Если хоть предположит, что именно она только что разбила…

Перед глазами заплясали черные точки, и если бы Виктория могла, то упала бы в обморок, но вместо этого бросилась на застывшего в дверях оборотня.

Совершенно голого, но именно в этот момент ей было ох как плевать.

– Скотина! – замахнулась резко, но даже пальцем задеть не успела – ублюдок скрутил ее как куклу. – Пусти, – зашипела, брыкаясь в стальном захвате. А по спине ледяной пот градом. Понял! Он все понял! Господи, как же глупо попалась!