Таким образом, положительно характеризовать адвоката Елизавету Дубровскую в настоящий момент могла разве что Генеральная прокуратура. Но что толкнуло Грановского на такой, с точки зрения здравого смысла, необъяснимый поступок, молодой, очаровательной Лизе было непонятно.

Между тем, как могло показаться на первый взгляд, Семеном Иосифовичем Грановским вовсе не руководило чувство мести. Он не держал зла на Елизавету. По правде сказать, ему казалось, что какие-либо чувства вообще покинули его. За исключением, пожалуй, острой жалости к самому себе.

Он пропускал с утра уже третью рюмочку «Хеннесси», в который уже раз прокручивая в голове одни и те же мысли. Было очевидно, что после поражения в деле Суворова жизнь его волшебным образом изменилась. Только волшебник, похоже, оказался злым. Из преуспевающего, довольного собой, оборотистого адвоката Семен Иосифович враз превратился в подобие его посредственных коллег. Была ли в этом виновата Елизавета Дубровская, однозначно он ответить не мог.

Грановский вспомнил, как эта девушка в сопровождении своего отца впервые перешагнула порог конторы «Законность». Какой она тогда казалась хрупкой и неуверенной. Это было особенно заметно на фоне Германа Дубровского, крупного чиновника, имевшего все шансы продолжить свою головокружительную карьеру в Москве. Семен Иосифович, словно сейчас, видел счастливое лицо Лизы, когда мужчины, коротко побеседовав, скрепили свою договоренность крепким рукопожатием и стаканчиком французского коньяка. Конечно, это были простые формальности. Вопрос о приеме дочери Дубровского в штат самой престижной юридической фирмы города был решен ими заранее. Кто бы мог тогда подумать, что уже через несколько часов после посещения Дубровским «Законности» этого сурового, деятельного человека не будет в живых.

Второй раз Елизавета появилась в фирме вскоре после похорон. Миниатюрная, съежившаяся от горя, словно озябший воробышек, темноглазая, с белым лицом, она вызывала жалость. Но только не у Грановского. Не то чтобы он был совсем равнодушным к людскому горю, по-своему он даже жалел Елизавету, однако интересы его любимого детища – фирмы «Законность» – определял четко. Ушел в мир иной Дубровский – отпала необходимость держать у себя его дочь. Поэтому Семен Иосифович быстренько спихнул ее в одну из юридических консультаций, где некогда начинал сам.

И вот теперь, сидя в своем роскошном кабинете наедине с черными мыслями, Грановский многое переосмысливал. Возможно, в тот памятный день он выставил вон не Елизавету, а захлопнул дверь за своей удачей. Иногда Грановский был суеверен.

Вот если бы тогда он поступил по-иному…

Если бы тогда не свалял дурака, эта девочка находилась бы у него под контролем и уж точно не участвовала бы в этом роковом процессе.

Грановский в сотый раз мысленно прикидывал варианты своих тогдашних действий. За этим занятием и застал его Полич. Отметив, как радостное возбуждение от встречи с великим адвокатом сменилось у гостя неким недоумением, Грановский испытал даже какое-то злорадное чувство. Семен Иосифович был навеселе и, когда бывший клиент начал интересоваться перспективами судебного следствия, ни с того ни с сего брякнул:

– Виктор Павлович! Я рекомендую вам Елизавету Дубровскую. Не смотрите, что она совсем молодая. Хватка у этой девицы, скажу вам честно, как… – тут Семен Иосифович запнулся, подбирая выражение, соответствовавшее его смешанным чувствам по отношению к Лизе, – как у бульдога. Знаете такую собачку?

Полич подозрительно быстро согласился на это предложение и, до крайности озадаченный, покинул адвокатское святилище.