Судорожно всхлипываю на последних словах Леры. 

Будто дубинкой по ушам прозвучало. 

— Так, немного прояснилось, — судя по выражению озадаченно-шокированного лица Леры, именно немного, — Надень пока мои очки, — снимает с головы и протягивает мне, — Вот, так лучше. И красных глаз не видно, и вряд ли узнает, если не ожидает здесь повстречать свою новую родственницу. Братьев у тебя развелось, зато сколько сразу, — разводит она руками воображаемую кучу, а я про себя думаю, что раньше мне спокойней жилось, — Чем же доброглазый и самый лучший на свете тебя окрылил? 

Мне и вспоминать ничего не надо. Помню, как вчерашний день. 

— Я искала работу и не думала никуда поступать после колледжа. У нас в маленьком городке, больше похожем на большую деревню, выбор невелик. Мне отказали в трех местах на предприятиях из-за отсутствия опыта, хотя взяли потом туда мальчиков из моей группы. В конкурсе на программистов при одинаковом уровне знаний у девушек меньше шансов устроиться. Но я не отчаивалась, собиралась пойти хоть куда-то, жених мамы обещал помочь. 

Обо все так я и рассказала Генри как тебе, когда он уделил мне внимание. Показала ему свои иллюстрации к книгам и фильмам. Не жаловалась, нет. Больше проявить себя с лучшей стороны хотела для него. И он мне дал совет продолжить учебу в академии, сильно хвалил мои работы. Еще сказал, когда приеду и поступлю, позвонить ему. Обещал со мной встретиться, погулять, сводить в театр, и оставил номер телефона. Мы весь вечер провели вместе. А на следующий день перед отъездом Генри подарил мне большую коробку зефира в шоколаде. Ведь это же что-то значит? 

— Только не говори, что ты в него влюбилась, — то ли спрашивает, то ли просит Лера. 

— Зачем мне говорить? — прижимаю руки к груди, — Разве по мне не видно? Да, мне хотелось поступить. Но больше грела мысль о встрече с Генри. Я ждала, очень ждала этот день. Вот он настал. И глядя на блондинку ясно — шансов сходить на свидание с Генри ноль. Общаться даже по телефону не хочет. Все из-за меня, дуры. Была бы я такая как девушка с ним за столиком — самый прекрасный парень мне бы сейчас улыбался, а не ей. 

К ним подходит официантка. В темных очках следить стало проще. Генри делает дополнительный заказ. И глядя на официантку видно, как она смотрит с обожанием на прекрасного парня. К нам она же подходила с железобетонным лицом. 

Щёлк-щёлк. 

Поворачиваюсь на звук и глазам своим не верю. Лера сфоткала блондинку Генри и теперь внимательно разглядывает на экране телефона, то увеличивая, то уменьшая изображение. 

— За-зачем тебе она? — я чуть своими же словами не давлюсь от картины губ блондинки на весь экран. Красивые губы, не то, что у меня. 

— Конкурентов надо знать в лицо, — объясняет как в порядке вещей, теперь рассматривая увеличенные брови. 

Даже брови и те у блондинки краше. 

Затем перемещается на ногти. Вернее, это у меня ногти, обрезанные под корень. А у блондинки идеальный маникюр с лаком цвета нежной мяты. 

У меня вырывается нервный смешок. 

— Лера, посмотри на нас! Где ты видишь конкурентов? Да у моего стула больше шансов, чем у меня. 

— Не спорю, пока так и есть, — немного даже успокаивает она меня, а то я думала говорит всерьез. Но дальше ее несет в другую сторону, — Надо проучить доброглазого за черный список и обман обещаний. Если еще любишь и хочешь добиться своего Генри, проследить за ней. Как ведет себя, разговаривает, одевается, макияж и все такое, отчего он не занес блонду в черный список. Научишься всему. Придешь к нему и обломаешь, чтоб знал какую красоту упустил врун доброглазый. Так я бы поступила. Ну или пусть бегает за тобой, пока не вымолит прощения.