– И почему же Владимир так облажался? – удивился Иван.

– Меня решил обойти, – поморщилась она. – Решил, что сам справится. Да только где ему?!

– Подобное случалось раньше?

– Никогда. Сергей очень дорожит своими гостями и…

– То есть Вовка его не подводил? – перебила я.

– Раньше нет. Он эти игры уже лет пять ведет, и все как по маслу. А тут такое. Еще и в присутствии Бергмана!

– Ужас какой, – посочувствовала я. – А у Вовки проблем в последнее время не наблюдалось?

– Не больше, чем обычно.

– А поконкретнее?

– Я его дел не знаю. И отношения к ним не имею.

– Похвально, – хмыкнула я. – Но верится с трудом.

Быстро взвесив за и против, белокурая блудница легко пошла на попятный:

– Вовка жадный. За копейку удавится. Так всегда было, за это я его и бросила. Но он не дурак. Уварова бы не подвел. Это ведь то же самое, что в петлю добровольно прыгнуть.

– То есть ты считаешь, что ему просто не повезло? И пулю он поймал случайно?

– Конечно, – растерянно моргнула она. – А как же еще? Там такие люди были! Кому какое дело до Вовки?!

Я призадумалась. Блондинка понаблюдала за мной и, едва заметно улыбнувшись, не удержалась, и решила вставить шпильку:

– Жизнь такая штука… Сегодня Фортуна с тобой, а завтра против тебя. Сегодня ты королева, а завтра никчемная брошенка, не стоящая ровным счетом ничего. Сегодня тебя носят на руках и почитают как богиню, а завтра ты всего лишь грязь, ступить на которую, прикоснуться к которой не пожелает даже последнее отребье.

Я посмотрела в ее светлые глаза. В них ярким пламенем горело торжество. Я усмехнулась. Удивляться не стоило. Желающих сказать мне подобное несчетная рать, и все они теперь почувствовали в себе силу.

Нарушая тишину, Иван сказал:

– Если решишь продемонстрировать свою суперспособность, я только за.

– В этом нет ни смысла, ни кайфа, – признала я, и мы покинули гостеприимный дом.

Почти сразу мне пришло сообщение от одного из технарей Шафирова. Сделав звук погромче, я включила запись разговора путаны и Уварова.

– Ты был прав, они явились.

– Сделала все, как я велел?

– Конечно.

– Повелись?

– Разумеется.

– Не переоценивай себя. Эти двое не из тех, с кем можно играть.

– Брошенка Бегрмана мне не помеха. А этот мужик… Мужик он и в Африке мужик, все мысли через ширинку.

– То есть ты уверена, что они поверили?

– Не сомневайся, котик. Слопали все, что дала.

– Надеюсь, что это действительно так.

– Ты слишком много думаешь. Приезжай, отдохнем.

– Некогда.

– Все дела да дела… Кстати, а кто теперь будет заниматься играми? Вовка-то тю-тю.

– Сейчас есть дела поважнее.

– Понимаю. Но я могла бы…

Что именно могла бы и не могла бы блондинистая распутница, узнать не удалось. Уваров бросил трубку, не выслушав ее гениальных замыслов.

Трофимов нахмурился и сказал:

– Какой неудачный треп. И не сказали ничего стоящего, а вывернуть можно как угодно.

– За язык никто не тянул.

– Это так. Но сдается мне, не одни мы их слушали. А это не слишком хорошо.

– Хорошо или нет, скоро узнаем.

Суеверие никогда не было частью бесконечного множества моих недостатков, причуд и пунктиков. В приметы я верила только в случае, если пророчество играло мне на руку. И только.

Но все же то, что Судьба иногда подает знаки, я отрицать не могла. Как и ее страсть к бесконечным шуткам и странному символизму.

Должно быть, именно причудой Судьбы и объясняется тот факт, что именно тринадцатый год моей жизни стал роковым.

Погиб Елисей, отец Американца и Пуха. Через месяц не стало папы. Еще через несколько был убит крестный. Это казалось концом света. Но тогда никто из нас не знал, что это лишь начало нескончаемый череды бед, жестокости и потерь.