Сколько раз я порывалась выбросить его, сколько убирала в коробочку. Но возвращалась. Раз за разом. Уговаривала, что вещь не при чем. Это всего лишь кулон. Глупая подвеска. Так я договаривалась сама с собой. С невозможностью порвать с прошлым. С Тимуром. С нашими поддельными чувствами.

В итоге начала носить кулон. Иногда под платья, иногда просто. Нет, я снимала подвеску, но каждый раз смотрела на нее и не могла понять, почему именно Тимур. Почему только ему удалось влезть в мое сердце. И почему я не могу залечить рану.

– Ты уходишь или нет? – нельзя показывать слабость, поэтому мой голос будет звучать жестче. Даже если, на самом деле, в нем ни капли жесткости. Даже если мне безумно больно.

Тим оглянулся через плечо. Всего на секунду мы встретились глазами и в его ледяном океане, словно что-то мелькнуло. Что-то такое, от чего в груди у меня сжалось. Будто бы не он, а я совершила ошибку. И он это знал.

– Ну, так! – напирала.

Авдеев хмыкнул, и все же направился к дверям. Мокрая подошва от тапочек оставляла след на полу в коридоре, а запах цитруса витал, пропитывая стены квартиры. Я ненавидела этот запах. Потому что слишком сильно любила. Никому он не шел так, как Тимура.

Возле дверей Тим остановился. Нет, он не оглянулся. Просто остановился. На пару секунд, которые мне показались вечностью. Затем все же переступил порог.

– Эй, ненормальная, – одна фраза выбила почву из-под ног. Я сжала руки в кулачках, пытаясь дышать. Ловила кислород губами, как рыбка на суше. И вроде Тимур не смотрел на меня, стоял на достаточном расстоянии, но этого хватило. Его в один миг стало слишком много. Словно каждая частичка моей квартиры пропиталась одним человеком. Намагнитилось. Да я и сама ощущала себя раскаленным проводом. От переизбытка чувств, которым не могла найти логического объяснения.

– Надеюсь, у твоего парня недот*ах. Иначе мне его искренне жаль, – закончил Авдеев. Я слышала, он усмехнулся. А потом молча хлопнул дверь, так и не оглянувшись.

__

Дорогие читатели! График выкладки изменится со сл.главы.

Проды будут через день, а также внеплановые проды (тоже будут! Куда без них).

Время с 21:00 до 00:00

Примерно так ориентируйтесь.)

Врушка.

Так явно и отчетливо пронеслось у меня в голове, когда я закрыл за собой дверь. Спускался, рассматривая грязные ступеньки. Стены в этом дерьмовом подъезде такие же бесячие, как и квартира, в которой мне приходится жить. Мать до сих пор просится в гости, но честно сказать, боюсь, она упадет в обморок от такого.

Возле дверей в свою так называемую берлогу, останавливаюсь. Вздыхаю. Последние две недели жутко вымотали, еще и работа, которую я не успеваю довести до ума. Переезд из Тель-Авива, выписка матери, перевод в новый универ – смена локации, оказывается, неплохо дает по нервам.

А теперь еще и в ванне идет дождь. Забавно, конечно. Хотя эта хата давно нуждается в ремонте. Потертые обои, скрипучие полы, на потолках трещины, окна открываются через раз. Зато хозяйка дерет в три дорога, типа район хороший. Не знает тетка, что значит «хороший район» в моем понимании.

Закрываю дверь в ванну, пусть поливает. Пофиг, если честно. Башка знатно болит, на виски давит. Захожу в комнату, такой же планировки, как у Маши. У нас тут визуально все похоже, только у нее чуть обстановка по приятней. В разы приятней. Плюхаюсь на диван, которому лет больше, чем мне. Беру ноут, но сконцентрироваться на работе не особо получается.

Ведь она там – наверху. А я здесь – внизу.

Сколько не думаю, не понимаю, почему не могу забыть Уварову. Почему не получается вычеркнуть эту ненормальную из своей жизни. Но я пытался честно. Нет, не в первые полгода. Там было не до чувств. Все мысли только о матери, прикованной к аппарату, поддерживающему жизнь. Тогда наоборот воспоминания о Маше помогали. Отвлекали что ли. Я разглядывал ее фотки в вк и на телефоне в сохраненных. Ни о чем не думал. Просто вспоминал прошлое.