И под нею души вянут,
Оставаясь в тишине.
Невидимая глазом
В таверне никчёмной сидели:
Злой фермер, халдей и палач.
С трактирщиком вместе смотрели
Как барин пускается в плачь.
«Меня прокляла баба Клава»,
Рыдая, кричал он как мог.
«Пусть смерть заберёт! Так сказала
и дымом исчезла у ног».
Злой фермер залился улыбкой,
Халдей жест рукой показал.
Палач занят завтрашней пыткой,
В руках он секиру держал.
Но дверь распахнулась тихонько
И кто-то незримый прошёл.
И вроде как было всё, только
Наш барин в иной мир ушёл.
Трактирщик упал на колени,
Готовясь как барин рыдать.
И не было тени сомнений,
Что нужно скорее бежать.
Злой фермер без чувств рухнул первый.
Палач подскочил с топором
И кинулся в бой, брызжа пеной,
Но дама косой, как пером,
Закончила вмиг эту сцену.
Трактирщик уж было сбежал,
Упёрся в последнюю стену,
Упал, и уже не дышал.
Халдея не тронула смерть,
Пока тот не расхохотался.
Пришлось и ему умереть.
Бедняга, увы, не сдержался.
Я (часть вторая)
Пытался долго с миром слиться,
Но каждый раз конец один.
Не раствориться, не забыться,
В нём нет вершин или глубин.
И каждый раз меня обратно,
При каждом маленьком шажке,
Отшвыривало безвозвратно
Магической волной, как в книжке.
А холод из моей души
Всё продолжал людей калечить.
В какой-нибудь ночной глуши
Я продолжал судьбе перечить.
А мир в надежде всё просил
Его спокойствие не рушить.
Терпеть ведь больше нету сил,
И силы нету больше мучить.
И всё упорнее штурмую,
Ту стену в ядерном дыму.
Крутую крепость неземную
Сражаю вопреки всему.
Но до сих пор не понимаю
Кто я, и для чего живу.
А так же всё ещё не знаю
Что я, кем был, и кем умру…
Пепел
Закат одарит скоро краской
Планету. А потом под маской
Под тёмной ночь сокроет нас.
И прогремит суровый бас:
«Вставайте люди, оглянитесь,
Работать нужно, не ленитесь.
Нам бомбой нужно поделиться,
Чтоб с выжившими веселиться…»
Никто не слышал эту речь
И некому народ сберечь?
Никто из мира света, но
Другой есть мир, и там темно.
Кто знает, что такое зло,
И что в душе оно несло?
Все психи, бездари, лгуны
Лишь имя портят тишины.
Нет места на земле врагам
И нет пути им к облакам…
Под пеплом протянулся стон,
Лишая жизней молвил он:
«Мы в этот мир одни приходим
И из него одни уходим.
Приходим с судьбами играть,
Уходим, чтобы пеплом стать».
Нерождённый
Что заставляет сознание
Истину, веру искать?
Что же даёт нам познание?
Кто дал нам право не знать?
Тот, кто всё видит – он скалится.
Слышащий – слышит, но слеп.
Понял кто всё, тот печалится
И каждый из них нелеп.
Что же здесь всё-таки сказано,
Сколько ещё нужно глав?
Средь изобилия разного
Может один лишь быть прав.
Что заставляет молчание
Бить через стоны времён?
Он лишь создаст окончание,
Но он ещё не рождён…
Стать алмазом!
От рожденья человеку предначертано судьбою
Жить во мраке невезенья, жить одной большой толпою.
Чтоб никто путь не увидел, чтоб не знал куда стремиться.
Ведь зачем цветные краски, если можно с серым слиться?
И не важно, что ты пляшешь, как плывёшь и что воруешь.
Здесь не важно, что ты хочешь, и не важно, что даруешь.
Будь ты гений или клоун, будь поэт, иль тьмы хозяин,
Всё равно дадут одну лишь веру и мешок развалин.
Кто-то скажет: «Нет похожих на Земле большой людей».
Я скажу вам даже больше – там похожих нет зверей.
Все события из жизни друг на друга не похожи.
Капли в море, маки в поле, лишь немного видом схожи.
И когда на свет приходим, кто кричит, а кто рыдает,
Но о том, что мы все люди, каждый сразу забывает.
У кого-то крепнет эго, кто-то в мире пропадает.
Ну, а как судьбу построить, из людей никто не знает.
Основание Собирателей Миров
(2012—2013)
Вдаль
Не сидится мне дома. Тоскливо…
А в промёрзшей руке только слива,